Корпорация М. И. Ф. — связующее звено (полный плагиат) глава 2

Название: Корпорация М. И. Ф. — связующее звено (полный плагиат) глава 2
Автор: animesai
Бета:нету
Пейринг: Саске/Наруто
Рейтинг: не разбираюсь
Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Масаши Кишимото. сюжет Р. Асприн
Жанр: романс, комедия, ООС,
Статус: в процессе
Размещение: КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЕНО, АВТОР ПОПРОСИЛ РАЗМЕСТИТЬ ЧТОТО ТАМ С ДНЕВОМ......
Предупреждение: Хаку очень тяжело переделывать из женщины, так что если кто узрит ошибки напишите мне. заранее благодарна.
ссылка на предыдущие главы МИФ
Корпорация М. И. Ф. — связующее звено

ГЛАВА 2

Все зависит от вашего определения
«веселого времяпрепровождения»!
Л. Борджиа

—… пришлый агитатор и профсоюзный организатор! И подумать только, я платил ему за перерезание своего же горла!!
Я как-то сумел сохранить невозмутимое выражение лица, а это потруднее, чем кажется.
— На самом деле, господин Гиббель, я платил ему за помощь в раскрытии источника утечек с вашего склада, что он и сделал, а вы платили ему за работу на фабрике, что он тоже выполнил, и я не совсем понимаю, на что вы, собственно, жалуетесь.
С мгновение мне думалось, что девол кинется через стол вцепиться мне в горло.
— Я жалуюсь на то, что ваш так называемый агент организовал на моей фабрике профсоюз, стоящий мне кучу денег!
— Нет никаких доказательств его участия в…
— А почему же тогда его имя всплывает каждый раз…
—… а даже если и есть, то я не уверен, какое мне до этого дело. Я занимаюсь бизнесом, господин Гиббель, с сотрудниками, а не с рабами. Чем они занимаются в свободное время — это их дело, а не мое.
— Но он действовал как ваш агент!!
—… расследуя проблему с кражами, которая, как мне говорили, благополучно разрешена.
Пока мы говорили, Чеджи сунул голову в кабинет, увидел, что происходит и вошел целиком, надевая на себя личину большого злого тролля, каковым он, собственно, и был. Если вам это интересно, я работал в то время без секретарши, так как выяснив, что в действительности произошло у Хинаты и Шикамару на последнем задании, я счел мудрым посоветовать им залечь на грунт. В качестве добавочной предосторожности я настоял, чтобы они прятались порознь, так как боялся, что Хината убьет Шикамару, если они окажутся одни на расстоянии вытянутой руки друг от друга. По какой-то причине моя секретарша, кажется, восприняла профсоюзную деятельность Шикамару слишком близко к сердцу.
—… а теперь извините, господин Гиббель, я в данную минуту сильно занят. Если вы желаете и дальше разбираться с этим вопросом, то предлагаю вам обратиться вот к этому Большому Грызю. Он обычно занимается жалобами на нашу фирму.
Девол начал было что-то гневно говорить, но оглянулся, а затем так и подскочил, проглотив все, что собирался сказать, когда поднял глаза повыше… и еще выше! Как я могу засвидетельствовать по опыту из первых рук, тролли могут выглядеть очень крупными, если смотреть вблизи.
— Маленький девол хочет драться с Большой Грызь? Грызь любит драться!
Гиббель слегка порозовел и снова повернулся ко мне.
— Послушайте, На…, господин Наруто.
— Ведь все это в прошлом, верно? Что вы скажете насчет разговора о том, чем ваша организация может помочь мне в деле с этим профсоюзом.
Я откинулся на спинку кресла и положил руки на затылок.
— Нас это не интересует, господин Гиббель. Трудовые конфликты — не наш профиль. Однако, если хотите небольшой бесплатный совет, то я порекомендовал бы вам договориться. Длительные забастовки могут оказаться очень дорогостоящими.
Девол оскалил было зубы, но затем снова взглянул на Чеджи и искривил губы в улыбке. Он не сказал больше ни слова, пока не добрался до двери, и даже там заговорил со старательной почтительностью.
— Э-э… если такая просьба не слишком обременительна, не могли бы вы прислать этого Шикамару просто сказать рабочим привет? Ведь когда он взял да исчез, некоторые болтают, будто я устранил его. Это может немного облегчить мне ведение переговоров.
— Я спрошу его… когда увижу в следующий раз.
Девол благодарно кивнул и ушел.
— Несколько затруднительное положение, а, Наруто? — спросил Чеджи, снова становясь самим собой.
— Еще один довольный клиент корпорации «М. И. Ф. », зашедший выразить свою благодарность, — вздохнул я. — Напомни мне не отправлять впредь Шикамару на задание без совершенно точных инструкций. Хмммм?
— А как насчет мордобоя и порки?
Я покачал головой и снова выпрямился в кресле, взглянув на кучу бумаг, которые, кажется, размножаются на моем столе всякий раз, когда отсутствует Хината.
— Хватит об этом. Что я могу для тебя сделать, Чеджи?
— Хмм? О, в общем-то ничего. Я просто искал сестричку, узнать, не хочет ли она пообедать вместе со мной. Она где-то тут?
— Ино? Да вообще-то я отправил ее на задание. Извини.
— Неважно. Что за работу ты поручил старушке?
— Да ничего особенного, — сказал я, роясь в бумагах в поисках письма, которое читал, когда ворвался Гиббель. — Всего лишь небольшое взыскание долга в нескольких измерениях отсюда.
— Ты с ума спятил?!
Чеджи вдруг накренился над моим столом, два его лунных глаза разных размеров оказались всего в нескольких дюймах от моих. Мне пришло в голову, что я никогда не видел этого тролля по-настоящему рассерженным. А узрев такое, искренне понадеялся, что никогда больше не увижу вновь. Конечно, при условии, если переживу первый раз.
— Тпру! Чеджи! Успокойся! Что стряслось?
— Ты отправил ее взыскивать долг одну?
— Она должна отлично справиться, — поспешно сказал я. — Это задание казалось весьма спокойным. Именно потому-то я и отправил ее, а не одного из наших тяжеловесов… Я думал, это дело требует тонкости, а не мускулов. Кроме того, Ино вполне может позаботиться о себе.
Тролль застонал, и голова его упала вперед, пока не стукнулась о стол. Несколько секунд он оставался в такой позе, глубоко дыша, прежде чем заговорил.
— Наруто… Наруто… Наруто. Я все время забываю, как недавно ты знаком с нашей семейкой.
Это начинало беспокоить меня.
— Брось, Чеджи, что стряслось? С Ино все будет отлично, не так ли?
Тролль поднял голову посмотреть на меня.
— Наруто, неужели ты не понимаешь… около тебя мы все расслабляемся, но ты не видишь нас, когда тебя нет поблизости.
Восхитительно.
— Слушай, Чеджи. Логике твоей, как всегда, можно позавидовать, но ты не мог бы просто сказать, в чем дело? Если по-твоему Ино в опасности…
— Я беспокоюсь не о ней!
Чеджи с заметным усилием взял себя в руки.
— Наруто… дай я попробую объяснить. Сестричка чудесная особа, я искренне люблю ее и восхищаюсь ею, но у нее есть склонность… слишком остро реагировать при напряжении. Мамуля всегда говорила, что это ее реакция соперничества на старшего брата, способного разносить ее на части, даже не стараясь. Но некоторые, работавшие вместе с ней, склонны называть это стрункой злобности. В общем, в двух словах, у нее тяга к бессмысленному уничтожению еще больше, чем у меня… или у любого другого, с кем я когда-либо встречался. Так вот, если это предложенное ей задание требует тонкости…
Он оборвал фразу и покачал головой.
— Нет, — заключил он с решимостью в голосе. — Другого способа управиться с этим, нет. Мне придется просто догнать ее и попытаться не дать ей чересчур разойтись. В какое, бишь, измерение, ты сказал, она отправилась?
Прямой вопрос выдернул меня, наконец, из умственного паралича, в который меня ввергло его объяснение.
— Ну, в самом деле, Чеджи. А не преувеличиваешь ли ты малость? Я хочу сказать, ну много ли бед она может учинить?
Тролль вздохнул.
— Слышал когда-нибудь об измерении под названием Ринапс?
— Не могу сказать, чтобы мне встречалось такое название.
— Это потому, что его больше нет. Именно туда сестричка в последний раз отправилась взыскивать долг.
— У меня должно быть где-то здесь название измерения! — и я с новообретенным отчаянием нырнул в груду бумаг.

РАССКАЗ ЧЕДЖИ

Да гори все синим пламенем! Можно бы подумать, что теперь-то уж у Наруто хватит ума не прыгать в воду, не зная броду… особенно, когда его прыжок имеет тенденцию увлекать за собой и других, чего не избежать! Если он думает, что Ино не может… если он не может сообразить, что даже я не… Ну, он понятия не имеет, как нас воспитала Мамуля, вот и все, что я могу сказать.
Конечно же нельзя ждать чудес от пентюха, воспитанного извращенцем, так ведь… хммм? Ну, старина Чеджи, опять настало время кое-как довести дело до конца, а, что?
Должен признаться, что последнее задание для Ино с взысканием долга обеспокоило меня. Сестричке и в лучшие дни недоставало такта, а в последнее время…
На сколько я могу судить, между ней и Хинатой пробежала черная кошка. Они никогда особо не ладили, но с тех пор, как племянница дона Ируки положила глаз на Наруто, положение сделалось щекотливым. Уверяю вас, дело не в том, у сестрички есть какие-то свои виды на паренька. Если она и испытывает к нему какие-то чувства, то скорее сестринские, чем какие-либо иные… помоги ему господь. Скорее Ино приводит в негодование тактика Хинаты.
Видите ли, из-за попыток Хината для произведения впечатления на Наруто быть безупречно эффективной на работе, сестричка вбила себе в голову, что это сказывается отрицательно на ее репутации в профессиональном плане. Ино всегда особенно гордилась своей внешностью и своей работой, а из-за того, что Хината расхаживает с важным видом по конторе, распинаясь о том, как хорошо прошло последнее задание, она чувствует для себя легкую угрозу по обоим пунктам. Насколько я могу судить, она твердо решила доказать, что усвоенное ею в Школе Выживания Беспризорников ни в чем не уступает образованию, приобретенному Хинатой в том пансионе для девиц, куда посылал ее учиться Синдикат. В соединении с ее обычной склонностью к перегибам это сулит неприятности тому, с кого она отправилась требовать долг.
Меня ошеломило предчувствие неминуемой катастрофы. Ну, что это, в самом деле, за название для измерения — Аркадия? Оно походит на вывеску одного из этих проклятых видеосалонов. Я бы, вероятно, и нашел-то его с большим трудом, не получи вместе с названием и координаты. По ним я свалился на краю города, и поскольку сестричка пользовалась тем же путем, я мог лишь предполагать, что ненамного отстану от нее.
На первый взгляд Аркадия казалась достаточно приятной. Можно соблазниться и назвать ее странной, но привлекательной, — своего рода тихое, сонное местечко, где можно расслабиться и чувствовать себя, как дома. По какой-то причине я надеялся, что такой она и останется, когда мы уберемся.
Мое небрежное изучение окрестностей резко прервалось окликом с близкого расстояния.
— Добро пожаловать на Аркадию, Незнакомец. Нельзя ли мне предложить вам стакан сока?
Источником этого приветствия был низкорослый старичок, сидевший верхом на трехколесном велосипеде с лотком на тележке. Он, казалось, воспринял мое неожиданное появление и мою физиономию столь спокойно, что я чуть не ответил откровенно, прежде чем вспомнил, что мне надо поддерживать легенду. Это немного хлопотно, но я обнаружил, что никто не наймет тролля с хорошими манерами.
— Хорошо! Хорошо! Грызь хочет пить!
С утробным рыком я схватил два предложенных стакана, и засунул их в рот, закатил глаза, с удовольствием пережевывая их. Это хороший прием… с его помощью редко когда не удается ошеломить народ. Гном, однако, и глазом не моргнул.
— По-моему, я не видел вас раньше, Незнакомец. Что привело вас на Аркадию?
Я решил бросить дальнейшие попытки запугать его и перейти прямо к сути.
— Грызь искать подруга. Видел маленькая женщина… вот такая высокая… с белыми волосами?
— Действительно она была тут совсем недавно. Это ваша подруга?
Я энергично закивал головой и показал клыки.
— Грызь любит маленькая женщина. Вытащила однажды колючка из нога Грызя. Куда пошла маленькая женщина?
— Она спросила у меня, где находится полицейский участок, а затем ушла в том направлении… туда.
Ужасно милый старикан, в самом деле. Я решил, что могу позволить себе немного расслабиться.
— Грызь благодарит милчеловека. Если милчеловеку нужен сильный друг, звать Грызя, ладно?
— Разумеется. А если я смогу еще чем-то помочь, только крикните.
Тут я покинул его, пока мы чересчур не подружились. Очень немногие люди будут вежливы, не говоря уж любезны, с троллем, и я боялся заинтересоваться продолжением разговора с ним больше, чем поисками Ино. Ради блага Аркадии этого нельзя допустить.
Думаю, моя небольшая беседа все-таки заняла больше времени, чем я представлял. Я нашел Ино, когда она удрученно сидела на ступеньках полицейского участка, уже закончив все свои дела в нем. Должно быть, дела обстояли лучше, чем я предполагал, так как ее не посадили за решетку, а здание все еще стояло.
— Здорово, сестричка, — окликнул я ее как можно веселей. — Ты выглядишь погрустневшей. Проблемы?
— Привет… Чеджи? Что ты здесь делаешь?
К счастью, я предвидел этот вопрос и хорошо отрепетировал свой ответ.
— Да просто взял небольшой отпуск. Я пообещал Саске заскочить в это измерение и проверить несколько потенциальных инвестиций, а когда Наруто сказал, что ты тоже здесь, то подумал навестить и посмотреть, как у тебя дела.
— Это можно выразить одним словом, — сказала она, снова опуская подбородок на ладони. — Паршиво.
— Столкнулась с затруднениями? Брось, брось. Рассказывай все старшему братцу.
Она слегка пожала плечами.
— Рассказывать-то особо нечего. Я здесь с заданием взыскать долг, потому и думала встретиться с местными жандармами, посмотреть, не числится ли у них чего за этим парнем или не знают ли они где он.
— И? — поторопил я.
— Ну, они знают, кто он, бесспорно. Кажется, это богатый филантроп… пожертвовал миллионы на улучшение города, помогает бедным и все такое.
Я почесал в затылке и нахмурился.
— Кажется непохожим на парня, оставляющего счет неоплаченным, не так ли?
— Настоящая проблема в том, как это проверить. Он, похоже, немного затворник. Его, кажется, много лет никто не видел.
Я мог понять, почему она подавлена. Видимо, это задание не из тех, какие можно закончить в рекордный срок, чего она, конечно, хотела добиться, чтобы показать себя с хорошей стороны.
— Положение может стать затруднительным. Кто, вообще, этот парень?
— Зовут Хус. Похоже на что-то из «Доктора Зейсса», не правда ли?
— Скорее на что-то вроде банка.
— Чего-чего?
Вместо того, чтобы повторяться, я просто показал. По другую сторону улицы направо стояло заметное здание, обозначенное как «Национальный Банк Хуса».
Ино молниеносно поднялась на ноги и двинулась вперед.
— Спасибо, Чеджи. Возможно, дело в конце концов обстоит не так печально.
— Не забудь. Мы совсем недалеко от полицейского участка, — предостерег я, спеша не отстать от нее.
— Что значит «мы»? — резко остановилась она. — Это мое задание, братец, поэтому не вмешивайся, и не путайся под ногами. Сечешь?
Понимая, что нахожусь здесь для того, чтобы уберечь ее от неприятностей, я счел нежелательным затевать драку с Ино посреди людной улицы, не говоря уж о полицейском участке.
— Упаси господь. Просто я думал пойти за компанию… как наблюдатель. Ты же знаешь, я люблю смотреть, как ты работаешь. Кроме того, как всегда говорила мамуля, «никак нельзя сказать, когда может пригодиться дружественный свидетель».
Не уверен, успокоили ли ее мои слова, или она просто допустила, что подтверждающий доклад не повредит, но она хмыкнула и направилась в банк.
Учреждение было весьма стандартным для банка: клетки кассиров, столы для заполнения бланков на вклад или изъятие и т. д. Единственное, что вообще заслуживало внимания — это специальное окошечко для Обмена Меж-Измеренческой Валюты, которое на мой взгляд указывало, что здесь занимались демоновским бизнесом в большей степени, чем можно было ожидать от такого захолустного измерения. Я собрался указать на это Ино, но у нее явно имелись собственные планы. Даже не взглянув на окошки, она строевым шагом направилась в кабинет директора.
— Чем могу помочь, барышня? — Осведомился сидевший там тупой на вид субъект с заметным отсутствием искренности.
— Многим. Я хотела бы видеть господина Хуса.
В ответ на это нас долго, медленно и внимательно разглядывали слабыми глазами, их взгляд задержался на мне несколько лишних секунд. Я изо всех сил старался выглядеть невинно… что для тролля не так-то легко.
— Боюсь, что это совершенно невозможно, — сказал он, наконец, возвращая свое внимание к работе на столе.
Я почувствовал, как Ино борется со своим темпераментом и мысленно скрестил пальцы.
— Это крайне срочно.
Глаза снова пробежались по нам, и он с видимым вздохом отложил карандаш.
— Тогда, наверное, вам лучше обратиться ко мне.
— У меня есть кое-какие заявления для господина Хуса, но я думаю, он захочет услышать их лично.
— Это вы так думаете. Если, выслушав их, я соглашусь, то вам, возможно, будет позволено повторить их господину Хусу.
Ино тоже, кажется, признала это.
— Я не хочу поднимать панику, но у меня есть надежные сведения, что этот банк собираются ограбить.
Это немного удивило меня, хотя я изо всех сил постарался не показать этого. Директор банка, кажется, воспринял это спокойно.
— Боюсь, вы ошиблись, барышня, — сказал он с натянутой улыбкой.
— Мои источники редко ошибаются, — настаивала она.
— Вы недавно на Аркадии, не так ли?
— Ну…
— Как только вы пообвыкнете тут, то поймете, что в этом измерении нет ни одного преступника, способного украсть у господина Хуса, не говоря уж об ограблении его банка.
Этот Хус начинал казаться еще тем парнем. Сестричка, однако, не дала себя так легко отпугнуть.
— А как насчет преступника из другого измерения? Не столь уважающего господина Хуса?
Управляющий поднял бровь.
— Кого же, например?
— Ну, что если бы я и мой друг решили…
Дальше она сказать не успела.
Должен признаться, при всей напыщенности директор свое дело знал. Я не видел, как он двигался или сигналил, но банк внезапно наполнился вооруженными охранниками. Их внимание сосредоточилось на нас.
Я подтолкнул Ино локтем в бок, но та раздраженно отмахнулась от меня.
—… конечно, это было простое «что если».
— Конечно, — улыбнулся безо всякого юмора директор. — Я считаю ваш вопрос исчерпанным. Всего хорошего.
— Но…
— Я сказал «всего хорошего».
И с этими словами он вернулся к своей работе, не обращая на нас ни малейшего внимания.
Попытка разделаться со всей конторой, полной охранников, граничила с безумием. Поэтому я поразился, сообразив, что сестричка начала замышлять именно такую акцию. И принялся, как можно небрежней насвистывать «Жребий полицейского не из счастливых» Джильберта и Силливана, мягко напоминая, что до полицейского участка рукой подать. Ино бросила на меня взгляд, способный сбить сливки, но сообщение приняла, и мы ушли без дальнейшего шума.
— Что теперь, сестричка? — как можно тактичней спросил я.
— Разве это не очевидно?
Я несколько секунд подумал над этим.
— Нет, — честно признался я. — Мне кажется, ты зашла в тупик.
— Значит, ты там не слушал, — улыбнулась она одной из своих надменных усмешек. — Директор дал мне отличное указание, где попробовать дальше.
— … а именно?
— Разве ты не помнишь, как он сказал, что ни один преступник не ограбит этого Хуса?
— Точно. И?
—… и если здесь есть криминальные связи, то я, вероятно, смогу получить какие-то сведения в преступном мире.
Мне это показалось чуточку зловещим. Но я давным-давно научился не спорить с Ино, когда та что-то вобьет себе в голову. И решил вместо этого попробовать иной подход.
— Не хочу спорить, — придрался я, — но как ты предполагаешь найти названный преступный мир? Он, знаешь ли, не то, чтобы занесен на желтые листы телефонной книги.
Ее шаг заметно замедлился.
— Тут есть проблема, — призналась она. — И все же должен же быть какой-то способ получить нужные сведения…
— Нельзя ли предложить вам стакан холодного сока, барышня?
Это обратился мой утренний друг с велолотком. У меня появилось желание махнуть ему, веля замолчать, так как прерывать сестричку посреди замысла — не самое здоровое времяпрепровождение, но я не мог придумать, как бы это сделать, не выходя из роли. Однако Ино удивила меня. Вместо смещения его головы на талию за нарушение ее мыслительного процесса, она изобразила ему самую ослепительную улыбку.
— А, приветик! — промурлыкала она. — Слушайте, мне так и не довелось поблагодарить вас за указание дороги к полицейскому участку этим утром.
Ну, улыбки сестрички могут сокрушительно подействовать на нервную систему любого представителя мужского рода, и этот индивид не стал исключением.
— Не стоит и упоминать об этом, — покраснел он. — Если я еще чем-нибудь могу помочь…
— О, вы можете оказать мне одну малюсенькую-премалюсенькую услугу.
Ресницы ее затрепетали, словно бешеные, и лоточник заметно растаял.
— Назовите ее.
— Ну-у-у… вы не могли бы сказать, где мне найти одного-пять закоренелых преступников? Видите ли, я здесь недавно, и не знаю ни одной живой души, у кого могла бы кое-что спросить.
Я счел это дурным тоном и ожидал услышать, как велолоточник откажется дать такие сведения в неуместной попытке уберечь хорошенькую девушку от дурного влияния. Однако, старикан, кажется, воспринял это как должное.
— Преступников, да? — потер он подбородок. — Давненько не имел особых дел с подобными личностями. Однако, прежде их можно было найти в «Условном Сроке».
— В чем?
— В «Условном Сроке». Это соединение таверны с гостиницей. Владелец открыл ее после того, как дешево отделался на весьма жарком судебном процессе. Кажется, судья не ошибся, отпустив его на волю, так как с тех пор он, насколько я понимаю, исправился, но худые элементы околачиваются именно там. По-моему, они надеются, что кое-что от этого везения пристанет и к ним.
Ино слегка ткнула меня в ребра и подмигнула.
— Ну, похоже, там моя следующая остановка. Так где, вы говорите, старина, находится это заведение?
— Парой кварталов дальше по той улице, а потом свернуть налево в переулок. Пропустить его невозможно.
— Спасибо. Вы действительно очень помогли.
— Не стоит упоминать об этом. Вы уверены, что не хотите соку?
— Может быть, позже. В данный момент я спешу.
Старик покачал головой вслед ее удаляющейся спине.
— Вот в этом-то вся беда с нынешним народом. Все так спешат. Ты согласен, Большой Парень?
Я снова стал разрываться между желанием вступить в разговор с этим симпатичным стариканом и присматривать дальше за сестричкой. Как всегда, победила верность семье.
— А-а-а… Большой Грызь тоже спешит. Поговорит с маленький человек позже.
— Разумеется. В любое время. Я обычно всегда неподалеку.
Он помахал на прощание, а я помахал в ответ и поспешил вслед за Ино.
Когда я догнал сестричку, она казалось полностью поглощенной своими мыслями, поэтому я счел самым мудрым хранить молчание, идя рядом с ней. Я полагал, что она продумывает свой следующий шаг… во всяком случае, пока она не заговорила.
— Скажи-ка мне, старший брат, — произнесла она, не глядя на меня. — Что ты думаешь о Хинате?
Ну, Мамочка глупых детей не растила. Не требовалось усиленной умственной гимнастики, чтобы понять, что сейчас не самое лучшее время петь хвалы сестричкиной сопернице. И все же, я чувствовал бы себя менее чем правдивым, не говоря уж малость нелояльным, если бы дал ложные показания, когда задан прямой вопрос.
— Э-э… Ну, нельзя отрицать — она привлекательна.
Ино кивнула, соглашаясь.
—… Полагаю — на дешевый, мелкий вкус, — признала она.
— Конечно, — осторожно сказал я, — у нее есть небольшая слабинка со стремлениями к сверхдостижениям.
— Небольшая слабинка! Чеджи, у тебя положительно талант к преуменьшению. Хината одна из самых нахальных сук, каких я знаю.
Меня вдруг очень обрадовало, что я не высказал свою мысль, сравнивая проблему Хината со стремлением к сверхдостижениям с сестричкиной. Я сомневался, что Ино включала себя в свой список нахальных сук.
— Почему мы останавливаемся?
— Ну, если мы закончили на данную минуту обсуждать Хинату, то мы добрались до места, где приступим к делу.
Она посмотрела, куда я показывал, и обнаружила, что мы и впрямь стоим перед заведением сомнительного вида, украшенным выцветшей вывеской, провозглашавшей его «Условным Сроком». Некрашеные окна были выбиты или вообще поломаны, открывая затемненное внутреннее помещение. Здание могло бы показаться заброшенным, если бы определенно не доносившиеся изнутри звуки разговоров и смеха.
Ино двинулась было вперед, а затем стала как вкопанная.
— Минуточку, братец. Что ты подразумеваешь под этим «мы»?
— Я подумал, что раз уж я здесь, то просто…
— Неверно, — твердо сказала она. — Это все же мое задание, Чеджи, и я вполне способна справиться с ним сама.
— О, я не издам ни звука.
— Да ты просто будешь нависать над всеми со своей кривозубой усмешкой и запугивать их, добиваясь содействия мне. Ты можешь подождать здесь, пока я зайду одна. Если ты не возражаешь, то я буду запугивать их сама.
Вот этого-то я и боялся.
— Дело выйдет менее грубым, если зайду и я, — слабо возразил я.
— Да что ты, братец, — подмигнула она мне. — Небольшая доза грубости никогда не мешала. Я думала, ты это знаешь.
Меня обошли с тыла и с флангов, и мне не осталось другого выбора, кроме как прислониться к стене и смотреть, как она, печатая шаг, входит в таверну.
— О, я знаю, сестричка, — вздохнул я. — Уж поверь мне, знаю.
Хоть мне и запретили принимать активное участие в происходящем, я испытывал вполне понятное любопытство и держал одно ухо на макушке, пытаясь разобрать происходящее по его звуковым эффектам. Ждать мне пришлось недолго.
Когда Ино вошла, замеченный нами ранее гул разговоров внезапно прекратился. Последовало напряженное молчание, а затем раздалось невнятное замечание, вызвавшее резкий взрыв смеха.
Я закрыл глаза.
Случившееся вслед за тем было настолько предопределенным, что могло бы показаться отрепетированным. Я узнал повышенный голос сестрички, задавший вопрос, а в ответ на него снова смех. Затем донесся явный звук ломаемой мебели. Нет, это не совсем верно. На самом деле звук указывал, что мебель разносят в щепки… с размаху быстро и сильно ударив ею по попавшемуся неподвижному предмету… вроде, к примеру, головы.
Выкрики стали теперь громче, в диапазоне от возмущенных до гневных, сопровождаемые боем стекла и другой подобной какофонией. Многолетние пребывание поблизости от Ино натренировало мой слух, и поэтому я забавлялся, пытаясь составить по звукам список причиненного ущерба. Вот перевернулся столик…. .. еще один стул…. .. зеркало (интересно, как это она не попала по стаканам?)…. .. вот определенно сломалась кость…. .. чья-то голова ударилась о стойку, по-моему, ухом…. .. А вот пошли стаканы…
Тело, брошенное сквозь зеркальное стекло витрины, пролетело рядом со мной и подскочило разок на тротуаре, прежде чем остановиться обмякшим кулем… и тело, к тому же, довольно приличных размеров.
Если я не ошибся, сестричка прибегла в этой потасовке к магии, иначе никак не добилась бы добавочного подскока при горизонтальном броске. Либо применила магию, либо действительно разобиделась! Я спорил с собой, бранить ее или нет за нарушение наших неписаных правил, запрещающих пускать в ход магию при потасовках в барах, но решил не возникать из-за этого. В том случае, если она просто чересчур разволновалась, такое замечание всего лишь навлечет возмездие, а Ино, даже не раскипятившись, может быть настоящим наказанием.
К этому времени грохот в таверне прекратился, и возобладала зловещая тишина. Я счел этот момент вполне подходящим для проверки, как там дела, и поэтому осторожно пробрался вдоль стены и заглянул в дверь.
За исключением одного единственного стула, которому, кажется, удалось-таки остаться без единой царапины, заведение заполняли сплошь обломки и лохмотья. Среди обломков небрежно валялись обмякшие или стонущие тела, придавая помещению общий вид поля боя после тяжелого сражения… чем оно, конечно, и стало.
Удивляла в этой сцене только Ино. Вместо привычного для нее гордого обозрения побоища, она прислонилась к стойке, спокойно болтая с барменом. Эта загадка быстро разрешилась, когда указанный индивид поднял взгляд и увидел в дверях мои довольно индивидуальные черты.
— Эй, Чеджи! Подходи и выпей с нами за мою долгожданную перестройку.
Ино пристально поглядела в мою сторону, а затем одобрительно кивнула.
— Заходи, братец. Тебе никогда не угадать, кто владелец этой пивнушки.
— Я, по-моему, вычислил это, — отозвался я, наливая себе из стоявшей на стойке разбитой бутылки. — Здорово, Хорек. Немного в стороне от твоих обычных охотничьих угодий, а?
— Теперь нет, — пожал он плечами. — Нынче это дом, мой милый дом. Не могу придумать никакого иного места, где бы мне позволили вести дела в качестве уважаемого бизнесмена.
Ино слегка поперхнулась содержимым своего бокала.
— Уважаемого бизнесмена? Брось, Хорек. Ты же говоришь не с кем-нибудь, а с Ино и Чеджи. Сколько лет мы тебя знаем? По-моему за все это время в твоей голове не появлялось ни одной честной мысли.
Хорек печально покачал головой.
— Оглянись кругом, милая. Это — мое заведение… или, по крайней мере, было им. Уже довольно давно честно и без дураков занимаюсь только им. Возможно, этот образ жизни и не такой волнующий, как мой прежний, но он наверняка не менее выгоден, так как я не теряю времени на сидение в каталажке.
Сестричка уже открыла рот, готовясь отпустить еще одно ехидное замечание, когда я двинул ей локтем по ребрам. Хотя я сам не прочь прибегнуть иной раз к воровству, я считал, что если Хорек искренне хотел завязать, то мы могли как минимум не осложнять ему этого пути.
— Так скажи мне, старина, — обратился я к нему. — Что привело тебя к этому изумительному исправлению? Хорошая женщина или скверная операция?
— Ни то, ни другое. Видишь ли, произошло это так: на меня слепили чернуху… нет, на этот раз действительно оклеветали. Я ничего не сделал, но все улики сделали меня виновным, как смертный грех. Сначала я думал, мне и впрямь крышка, но тут выскакивает этот парень и усиленно меня поддерживает. Я имею в виду, он достает хорошего мазилу, а когда суд присяжных все равно признает меня виновным, он говорит с судьей и добивается для меня условного срока. И словно этого мало, после того, как я снова выхожу на волю, он подкидывает мне наличные, нужные мне для основания этого дела… хороший долг, безо всяких процентов. «Заплатишь, когда сможешь», — говорит он. Скажу вам прямо, никогда я раньше не встречал никого, так вот верившего в меня. Меня заставило задуматься об этом то, что я сам всегда говорил, что якобы вынужден быть жуликом, так как ни один честный человек не пожмет мне руки. Ну, сударь мой, я решил попробовать жить честно… и пока не пожалел об этом.
— Этот упомянутый тобой таинственный благодетель… Его случайно не Хусом зовут, а?
— Совершенно верно, Чеджи. Наверно, самый прекрасный человек, какого я когда-либо встречал. Понимаешь, я ведь не единственный, кому он помог. В то или иное время он чем-то посодействовал большинству жителей этого измерения. Я не удивлен тем, что ты слышал о нем.
Ино изобразила свою наилучшую улыбку.
— Это и приводит нас к причине моего нахождения здесь, Хорек. Я пытаюсь найти этого Хуса, а местные пока не очень-то помогали. Ты не мог бы познакомить меня с ним или, по крайней мере, показать мне направление?
Игравшая на лице Хорька улыбка исчезла, словно ему только что сообщили про то, как богатый дядюшка не упомянул его в завещании. Глаза его потеряли фокусировку, и он нервно провел языком по губам.
— Сожалею, Ино, — извинился он. — Тут я не могу тебе помочь.
— Минутку, приятель, — улыбка Ино стала теперь принужденной. — Ты должен знать, где его найти. Куда ты относил плату за это заведение?
— В последний раз заплатил полгода назад. А теперь извините… Прежде чем он успел сделать шаг, Ино придержала его за рукав.
— Ты меня задерживаешь, Хорек, — зарычала она, отбросив всякие попытки казаться милой. — Или ты мне сейчас же скажешь, где найти этого Хуса, или я…
— Или ты что? Разгромишь таверну? С этим ты немного запоздала, милая. Хочешь последний стул, пожалуйста. Все равно он теперь не сочетается с остальным декором.
По выражению сестричкиного лица я нисколько не сомневался, что она думает уничтожить отнюдь не стул, и поэтому счел за лучшее вмешаться в разговор, пока обстановка не стала совершенно неуправляемой.
— Если ты не против моего вопроса, старина, то скажи, у тебя есть какая-нибудь особенная причина так упрямо отказывать в простой просьбе?
Ино бросила на меня один из своих взглядов типа «не суйся», но Хорек, казалось, не возражал против такого вмешательства.
— Шутишь? — Удивился он. — Может, ты не слушал, но я должен этому парню… и намного больше, чем уже выплаченные деньги. Он дал мне шанс начать заново, когда все прочие списали меня со счетов. И вы предлагаете мне показать, как я ценю это, пустив по его следу пару громил?
— Громил?
Она произнесла это очень тихо, но мне думается, никто из присутствующих в таверне не ошибся в смысле выражения Ино. Фактически, те немногие из прежних игроков, кто еще не потерял сознания, тут же поползли к двери, стремясь положить как можно большее расстояние между собой и неминуемым взрывом.
Хорек однако не испугался.
— Да, громил. Что здесь произошло несколько минут назад? Суаре с мороженым?
— Тут он тебя уел, сестричка.
В ответ на это она резко повернула голову ко мне.
— Заткнись, Чеджи! — Прорычала она. — Это мое задание. Помнишь?
— Иначе и быть не может. Однако, я думаю, Хорек приводит верный довод. Ты действительно не производишь впечатления любительницы мирно поболтать.
Сперва я думал, она вцепится мне в горло. Затем она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула воздух.
— Довод принят, — она отпустила рукав Хорька. — Хорек, я действительно хочу просто поговорить с этим Хусом. Обещаю, никаких грубостей.
Бармен поджал губы.
— Не знаю, Ино. Хотелось бы тебе верить. Полагаю, если Чеджи поручится за порядочность…
Это решило дело. Ино круто повернулась и пошла к двери.
— Если для этого требуется ручательство Чеджи, то забудь об этом. Ладно! Я сделаю это по-своему, без помощи, даже если такой путь кого-то убьет.
— Эй, не уходи взбешенной, — крикнул ей вслед Хорек. — Я скажу тебе, что я сделаю. Когда полиция спросит, что здесь произошло, я не стану упоминать твоего имени, идет? Просто прикинусь дурачком и получу страховку. Это погубит мои расценки, но…
— Не порти из-за меня свою новую анкету. Подсчитай-ка весь ущерб, и я лично возмещу его стоимость.
С этими словами, прервав дальнейший разговор, она вышла на улицу, хлопнув дверью.
— Она шутит? — спросил Хорек. — Восстановление этого трактира будет ведь стоить кучу денег.
— Я не знаю, старик. Она по-настоящему взбешена, но по той же причине… она достаточно взбешена, чтобы я не противоречил ей. На твоем месте я начал бы подсчитывать ущерб. А, что?
— Я слушаю тебя, — кивнул он. — Но тебе лучше бежать за ней, пока она не попала в беду. Сожалею, что так уперся рогом, но…
— Вот еще, — отмахнулся я. — Учитывая все обстоятельства, ты был более чем щедр. Ну, счастливо.
Я ожидал, что мне придется снова догонять сестричку, но вместо этого застал ее сидящей перед баром на краю тротуара. Она не из тех, кто плачет, хоть от ярости, хоть от неудач, но увидев ее там с опущенными плечами и подбородком на ладонях, я понял, что это один из тех редких случаев.
— Слушай, ты ведь действительно очень тяжело воспринимаешь это, не так ли? — как можно мягче спросил я.
Она оглянулась.
— Просто дело в том… а, ничего! Хорек прав, и ты тоже. Я металась, как слон в посудной лавке, и достигла этим только того, что даже друзья не помогают мне. Если я не сумею провернуть даже простого взыскания долга, Хината никогда не позволит мне забыть такого факта.
Присев рядом с ней, я успокаивающе положил ей руку на плечи.
— По-моему, тут и состоит твоя проблема, сестричка. Ты так упорно стараешься поставить рекорд скорости для произведения впечатления на Хината, что слишком торопишь события… даже для себя. А теперь я предлагаю нам удалиться куда-нибудь и немножко подумать, хммм? Забудь о быстром выполнении задания и просто сосредоточься.
Мой совет чуть подбодрил ее, и она даже сумела слабо улыбнуться.
— Ладно, — согласилась она. — Хотя я по-прежнему хочу управиться самостоятельно, полагаю, нет ничего плохого в использовании тебя в качестве консультанта, раз уж ты здесь. Чего мне действительно хочется сейчас, так это выпить чего-нибудь покрепче для успокоения. Ты не заметил рядом с «Условным сроком» какое-нибудь местечко, где мы могли бы…
— Не хотите ли стакан соку?
Мы подняли головы и увидели улыбающегося нам старикана на велолотке. Какой-то миг я боялся, что Ино окрысится на него, но она подарила ему усмешку, куда более искреннюю, чем ее прежняя улыбка.
— Спасибо, но я думала про нечто покрепче. И раз уж мы говорим на тему благодарности… я ценю сведения, предоставленные вами раньше… во второй раз, то есть. Думаю, слишком поспешила, прежде чем вспомнила о своих манерах.
— Не стоит говорить об этом. Нынче почти все спешат. Я лично всегда считал, что нужно не торопиться и наслаждаться жизнью. У всех нас мало времени, и самое малое, что следует делать, так смаковать то время, какое у нас есть.
Ино улыбнулась ему с искренней теплотой, а не обычным симулированным жаром.
— Хороший совет, — согласилась она. — Постараюсь запомнить его. Пошли, Чеджи. Нам нужно кое-что обдумать… то есть, обдумать медленно и тщательно.
— Только крикните, если я смогу чем-нибудь помочь.
— Спасибо, нам нужен кто-нибудь, способный свести нас с господином Хусом. Вы, случайно, не знаете, где мы можем его найти?
— О, это легко.
— Да?
По-моему, мы произнесли это одновременно. Это оказалось своего рода сюрпризом.
— Разумеется. Только встаньте, моргните три раза, и он будет тут как тут.
Мне это показалось немножко глупым, и я начал сомневаться в нормальности старикана. Однако, сестричка приняла его всерьез. Она в мгновение ока очутилась на ногах, бешено мигая.
— Ну? — огляделась она кругом.
— Рад с вами познакомиться, барышня. Меня зовут Хус. А вас?
Мы вытаращились на него, разинув рты… в тот момент это казалось вполне логичным поступком.
— Вы?! — сумела, наконец, выдавить из себя Ино. — Почему же вы не сказали об этом раньше?
— До той минуты я не знал, что вы искали именно меня.
Это было не мое дело, но мне требовалось спросить.
— Просто из любопытства, а зачем сестричке нужно было три раза моргнуть?
Сказав, я сообразил, что забыл применять речевые обороты Большого Грызя. Хус, казалось, не заметил этого.
— Вообще-то не нужно. Просто вы так упорно старались меня найти, что я думал, мне следует малость подбросить чего-нибудь, чтобы наша встреча не оказалась слишком заурядной. Итак, что я могу для вас сделать?
В глазах старикана блеснуло озорство, убедившее меня, что он не такой глупый, каким хотел бы казаться людям. Ино, однако, упустила это, так как возилась, извлекая из туники мятый лист бумаги.
— Господин Хус, — живо обратилась она. — Я здесь представляю клиента, утверждающего, что вы должны ему деньги по этому старому счету. И хотела бы знать, когда он может ожидать уплаты, а может, вы желаете установить график регулярных выплат?
Хус взял у нее бумагу и небрежно изучил ее.
— Ну, будь я… я мог бы поклясться, что выписал ему чек по этому счету на следующий же день.
— Он говорил что-то о том, что чек вернули, — допустила Ино.
— Должно быть, продержал его у себя, пока я не закрыл банковский счет. Проклятье! Я думал, у меня все улажено.
— Вы закрыли счет в банке?
Хус подмигнул ей.
— Нет, я закрыл банк. Это было, когда я укреплял свои владения.
— О! Как я говорила, если бы вы хотели установить график выплат…
Он махнул ей, прося помолчать, и открыл верх тележки с лотком. С высоты своего роста я увидел, что дно ее заполнено золотыми монетами.
— Почему бы нам просто не урегулировать это сейчас же? — Предложил он. — У меня есть с собой немного наличных… понимаете? Холодных наличных. Давайте посмотрим, вам понадобится какой-то процент с этого…
— Господин Хус!
Обернувшись, мы увидели шагающего к нам директора банка.
— Я думал, мы договорились, что вы будете производить свои сделки через банк! Ношение наличных — это открытое приглашение для преступных элементов, помните?
— Что за шум здесь происходит? — Из двери позади нас появился Хорек. — На мой взгляд, это не похоже на дружескую болтовню!
Вокруг нас начала собираться толпа, так как сюда стекались прохожие и выходящие из своих торговых точек лавочники. Все они выглядели не особенно довольными… или дружелюбными.
— Знаю, сестричка, ты хочешь управиться с этим сама, — шепнул я. — Ты не будешь возражать, если я по крайней мере покажу клыки для оттеснения кое-кого из этого сброда? Мне тоже хочется выбраться отсюда живым.
— А ну, всем стоять!
Хус поднялся на сидение велолотка с поднятыми руками и сдерживал толпу.
— Барышня взыскивает долг по вполне законному счету. Вот и все. А теперь отчаливайте и возвращайтесь к прежним занятиям. Неужели человеку нельзя заняться небольшим делом в частном порядке?
Это, кажется, утихомирило большинство зевак, и они начали мало-помалу расходиться. Хорек и директор банка не шелохнулись.
— Дайте мне посмотреть этот счет, — потребовал директор. — Вы помните, как сделали этот долг, господин Хус?
— Да, помню, как сделал этот долг, господин директор, — передразнил директора Хус. — А теперь, если вы не возражаете, я просто выплачу его и делу конец.
— Ну, это не по правилам. Не понимаю, почему они не обратились по обычным каналам и не предъявили свой счет в банке.
— Мы заходили в банк, — огрызнулась Ино. — И не получили там ничего, кроме уклончивых ответов.
Директор пригляделся к ней.
— О, да. Я помню, — протянул он. — Вот только не припомню, чтобы вы что-то говорили о подаче требования на выплату долга. Хотя что-то упоминали насчет ограбления банка. Не так ли?
— Ты чуточку поторопилась там, сестричка, — мягко упрекнул я ее.
— Ино, ты хочешь сказать, что действуешь по закону? — встрял в разговор Хорек. — Так почему же ты не сказала этого сразу?
— Сказала! Что здесь, собственно происходит, Хорек?
— Господин Хус — человек очень богатый, — сказал вместо него директор банка. — А также очень щедрый… иногда слишком щедрый в ущерб собственному благу.
— Деньги-то мои, не так ли? — отпарировал Хус. — Так на чем мы остановились? Ах, да.
Он принялся сыпать в бумажный пакет пригоршни монет.
—… Мы говорили о процентах по этому счету. Какая, по-вашему, сумма компенсирует хлопоты, вызванные моей несвоевременной уплатой?
— Понятно, что мы имеем в виду? — указал Хорек. — Господин Хус, любой положенный процент следовало установить во время дачи в долг. Выплачивать больше — значит отдавать свои деньги.
Директор банка слабо попробовал понимающе улыбнуться нам.
— Как видите, многие из нас в этом измерении обязаны своим благосостоянием господину Хусу, и мы взяли на себя его защиту от ненужных расходов… не говоря уж, от стремящихся злоупотреблять его щедростью.
— После того, как сами пожали плоды этой щедрости, — невинно добавил я.
Это вызвало у Хуса тихий смешок.
— Совершенно верно, Большой Парень, — согласился он. — Но не надо судить об этих ребятах слишком сурово. Никто не сравнится в честности с перековавшимся преступником. Хотите, я расскажу вам, чем занимался директор до того, как я внес за него денежный залог?
— Я бы предпочел, чтобы вы этого не делали, — воспротивился директор, но в голос его закралась нотка мольбы.
Я снова увидел озорной блеск в глазах старикана и обнаружил, что в первый раз гадаю, а кто же в действительности слепил чернуху на Хорька как раз перед тем, как тот решил перековаться. По-моему, сестричка тоже уловила это.
— Думаю, никакие проценты не понадобятся, господин Хус, — сказала она, беря у него бумажный пакет. — Я уверена, что мой клиент и так будет доволен выплатой.
— Вы уверены? Нельзя ли мне предложить вам какую-нибудь малость за ваши хлопоты?
— Сожалею. Политика фирмы не позволяет ее агентам брать чаевые. Хорек, ты пришлешь мне счет за ущерб твоему заведению?
— Считай, что ты его получила, милая, — отмахнулся бармен.
— Ну тогда, — Хус сунул руку в велоток, — я могу, по крайней мере, покрыть вам эти расходы.
Ино покачала головой.
— Они включены в бюджет операции. В самом деле, господин Хус, я работаю законно. И не нуждаюсь ни в каких лишних притоках. Пошли, Чеджи. Нам пора отправляться.
Помахав на прощание остальным, я занял свое место рядом с ней, когда она принялась вращаться для переброски нас к родной базе на Деве.
— Наверно, мне не следовало бы об этом упоминать, сестричка, — тихо сказал я, — но если мой наметанный на ущерб глаз не полностью отказался мне служить, то разве этот счет не будет превышать долю нашей фирмы со взысканного долга?
— Я обещала уплатить его лично, и уплачу, — пробормотала она в ответ. — Важно, что я выполнила это задание в рекордный срок… и если скажешь что-нибудь об ущербе Хинате, я заставлю тебя пожалеть, что ты вообще родился. Мы понимаем друг друга, братец?

@темы: миф

---

Корпорация миф связующее звено (полный плагиат) глава 1

Название: Корпорация М. И. Ф. — связующее звено (полный плагиат) глава 1
Автор: animesai
Бета:нету
Пейринг: Саске/Наруто
Рейтинг: не разбираюсь
Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Масаши Кишимото. сюжет Р. Асприн
Жанр: романс, комедия, ООС,
Статус: в процессе
Размещение: КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЕНО, АВТОР ПОПРОСИЛ РАЗМЕСТИТЬ ЧТОТО ТАМ С ДНЕВОМ......
Предупреждение: Хаку очень тяжело переделывать из женщины, так что если кто узрит ошибки напишите мне. заранее благодарна.
ссылка на предыдущие главы МИФ
Корпорация М. И. Ф. — связующее звено

ГЛАВА 1

Мелкая преступность — бич сегодняшнего бизнеса.
Д. Лорин

Наша новая контора действительно нравилась мне больше, чем прежняя. Хотя Саске упорно настаивал на сохранении «Равных шансов» в качестве бара (читай: «приносящего деньги предприятия»), многие из нас дружно выступили против него и возразили, что раз у нас есть лишнее здание, то лучше переделать его в контору, чем продолжать наживаться на своем доме. Кому, в самом деле, нужны толпы посторонних, слоняющихся туда-сюда, мешая твоей личной жизни? Такая практика уже раз ввергла нас в неприятности, и именно воспоминания об этой эскападе и убедили, наконец, моего любимого согласиться с нашим планом.

Конечно, перестройка оказалась куда заковыристей, чем я ожидал, даже после того, как я подрядил на плотницкие работы один из местных религиозных храмов. Даже работая задешево, они оказались дороже, чем я предполагал, а в какое время они предпочитали при этом работать… Но я отвлекся.

У меня теперь был большой кабинет с письменным столом, корзиной для бумаг, графиком работающих в день, креслами для посетителей и площадью в целых девять ярдов. Он мне очень нравился. А не нравилось мне доставшееся вместе с ним звание… а именно, звание Президента.

Совершенно верно. Все утверждали, что раз корпорация нашей веселой шайки — моя идея, то логично было выбрать меня официальным главой корпорации. Даже Саске предал меня, провозгласив это отличной мыслью, хотя наверняка, говоря это, он скрывал ухмылку. Если бы я знал, что мое предложение приведет к этому, то уж поверьте, держал бы язык за зубами.

Не поймите меня неправильно, команда у нас великолепная! Если бы мне предстояло возглавить какую-нибудь группу, то я не мог бы мечтать о более приятной, более верной компании, чем имевшаяся в моем распоряжении сейчас. Конечно, могут найтись и желающие оспорить этот последний пункт. Троллина, троль, два гангстера, шмара и извращенец… Извините, изверг… женоподобный мужчина вамп и малолетний дракон могут показаться для средней личности не совсем идеальной командой. Мне они не показались идеальными, когда я впервые встретился с ними. И все же, за минувшие годы они неизменно поддерживали меня, и мы добились вместе впечатляющих успехов. Нет, я предпочитаю держаться знакомой, пусть даже странной гоп-компании, чем доверить свою судьбу каким-то другим лицам, какими бы они не казались мастерами своего дела.

Раздражает меня не команда… звание. Видите ли, сколько я себя помню, я всегда думал, что быть лидером, это все равно, что ходить с нарисованным на спине большим кругом мишени. Работа эта в основном требует отвечать за уйму людей, а не только за себя. Если что-то выходит не так, виноват, в конечном итоге, ты. Даже если напортачил кто-то другой, все равно ты, как лидер, в ответе. А в случае, если все выходит как надо, ты лишь чувствуешь себя виноватым от того, что тебе ставят в заслугу сделанное кем-то другим. В общем и целом пост этот кажется мне невыигрышным и неблагодарным, и я охотно предпочел бы передоверить его кому-нибудь другому, пока сам развлекаюсь на оперативной работе. К несчастью все прочие тоже, кажется, придерживаются в основном того же мнения, а я, как самый неопытный член команды, придумывал причины уклониться от этой чести с меньшим мастерством, чем другие. Вследствие этого, я стал Президентом корпорации «М. И. Ф. » (то есть Молодые Искоренители Фатальностей. Не вините меня. Название придумал не я). Ассоциации магов и аварийных монтеров, посвятивших себя одновременно двум целям: помощи другим и добыванию денег. Стартовой площадкой нам служил Базар-на-Деве, хорошо известное место встреч для заключения магических сделок, расположенное на перекрестке разных измерений. Как нетрудно себе представить, работы в подобной среде всегда хватает.

***
Я едва приступил к утренней работе, как раздался легкий стук в дверь и Хината сунула голову в кабинет.
— Заняты, Босс?
— Ну…
Она исчезла прежде, чем я сумел до конца сформулировать туманный ответ. Ничего необычного. Хината служила мне секретаршей и всегда знала больше моего о том, какие дела я рассматриваю. Вопросы о занятости обычно задавались ею из вежливости или для проверки, не занят ли я чем-то достойным, прежде чем запустить в кабинет клиента.
— Великий Наруто сейчас примет вас, — пригласила она величественным жестом своего подопечного. — На будущее я предложила бы вам договариваться о встрече заранее, тогда вам не придется ждать.
Приглашенный Хинатой девол казался чуточку скользким типом, даже для девола. Его ярко-красную кожу прикрывали нездорового вида розовые кляксы, а лицо искажала постоянная плотоядная гримаса, и когда Хината покинула помещение, он направил свой плотоядный взгляд ей вслед.
Ну, нельзя отрицать, что Хината — одна из наиболее привлекательных женщин, когда-либо встречавшихся мне, но в уделяемом ей этим фраером внимании было что-то нездоровое. Я с усилием попытался утихомирить свою нарастающую неприязнь к этому деволу. Клиент есть клиент, и мы брались помогать попавшим в беду, а не выносить о них моральные суждения.
— Чем могу помочь? — осведомился я, стараясь сохранять вежливость.
Это вернуло внимание девола ко мне, и он протянул мне руку через стол.
— Так вы и есть Великий Наруто, да? Рад с вами познакомиться. Слышал немало хорошего о вашей работе. Слушайте, у вас действительно здорово все устроено. Особенно мне понравилась та штучка, что работает у вас секретаршей. Может даже попытаюсь сманить ее у вас. У этой девушки явно выдающийся талант.
Глядя на его плотоядное лицо и подмигивание, я как-то не мог заставить себя пожать протянутую руку.
— Хината моя помощница по административной части, — осторожно сказал я. — Она также служит маклером нашей фирмы. И своего положения она добилась благодаря умению, а не внешности.
— Это точно, — снова подмигнул девол. — Хотел бы я как-нибудь отведать образчик этого умения.
Это послужило последней каплей.
— Почему бы не попробовать сейчас? — улыбнулся я, а затем слегка повысил голос. — Хината! Ты не могла бы зайти сюда на минутку?
Она появилась почти сразу же и, не обращая внимания на плотоядный взгляд девола, двинулась к столу.
— Да, Босс?
— Хината, ты забыла дать мне краткую справку об этом клиенте. Кто он?
Она выгнула бровь и покосилась на девола. Мы редко устраиваем такие брифинги перед клиентами. Наши взгляды снова встретились, и я легким кивком подтвердил свою просьбу.
— Его зовут Гиббель, — пожала плечами она. — Он известен как приказчик в лавочке, здесь, на Базаре, торгующий мелкими магическими новинками. Его ежегодная доля с этой операции выражается невысокой шестизначной цифрой.
— Эге! Весьма неплохо, — усмехнулся девол.
Хината продолжала, словно не слышала.
— Он также является тайным владельцем трех других предприятий и частным владельцем еще дюжины. Наиболее известна магическая фабрика, снабжающая товарами лавки в этом и других измерениях. Она расположена в субизмерении, куда можно попасть через кабинет в его лавке, и на ней занято несколько сот рабочих. Приблизительный ежегодный доход с одной только этой фабрики выражается средней семизначной цифрой.
Девол быстро перестал плотоядно пялиться на нее.
— Откуда вы все это знаете? — потребовал он ответа. — Ведь считается, что это тайна!
— Он также мнит себя большим сердцеедом, но в поддержку этих претензий нет почти никаких свидетельств. Спутницы, с которыми его видели в общественных местах, сопутствовали ему за плату, и ни одна не протянула больше недели. Кажется, они считают деньги недостаточной платой за необходимость выносить его отталкивающую личность. В еде он питает слабость к брокколи / капуста Спаржеволь (итал. )/.
Я нейтрально улыбнулся спущенному с небес на землю деволу.
— … Вот благодаря этому таланту, сударь, Хината и заслужила свое место. Ну, как вам понравился этот образчик?
— Она неправа насчет брокколи, — слабо отозвался Гиббель. — Я терпеть не могу брокколи.
Я посмотрел на Хината, подняв брови, и та подмигнула в ответ.
— Возьмем на заметку, — сказала она. — Есть еще что-нибудь, Босс?
— Не уходи, Хината. Мне, вероятно, понадобится твоя помощь с указанием г-ну Гиббелю цены за наши услуги. Если он все-таки соберется сообщить нам, в чем его беда.
Это вывело девола из шокового транса.
— Я скажу вам в чем беда! Барышня Хината была совершенно права, когда сказала, что магическая фабрика — лучшее мое владение. Беда в том, что кто-то нагло обворовывает меня! Я теряю целое состояние из-за мелких краж!
— Какой процент пропаж? — мигом стала внимательной Хината.
— Поднимается к четырнадцати процентам… с шести в прошлом году.
— Вы говорите о розничной цене или о себестоимости?
— Себестоимости.
— А каковы ваши действительные общие потери?
— Меньше восьми процентов. Они точно знают, какие товары таскать… Маленькие, но дорогие.
Я откинулся на спинку кресла и постарался принять умный вид. На двух этапах разговора я совершенно потерял нить их беседы, но Хината, кажется, знала, что делала, и поэтому я предоставил инициативу ей.
— Всех, кого я отправлял расследовать, клеймили шпионами компании, не давая им даже присесть, — говорил Гиббель. — Так вот, до меня дошли слухи, что у вашей команды есть кое-какие связи с организованной преступностью, и я счел…
Он дал своему голосу сорваться, а затем пожал плечами, словно стесняясь довести эту мысль до конца.
Хината посмотрела на меня, и я без труда догадался, что она пытается спрятать улыбку. Она была племянницей дона Ирука, сказочного крестного Синдиката, и всегда забавлялась, сталкиваясь с почти суеверным страхом, испытываемым посторонними к организации ее дяди.
— Думается, мы можем вам помочь, — осторожно сказал я. — Конечно, это будет стоить денег.
— Сколько? — парировал девол, приступая к тому, что известно по всем измерениям как специальность деволов… к торговле.
В ответ Хината что-то быстро нацарапала в своем блокноте, а затем вырвала листок и вручила Гиббелю.
Девол взглянул на него и побледнел до светло-розового.
— Что!! Это же грабеж средь бела дня!
— Если учесть, чего стоят вам потери, то нет, — любезно ответила Хината. — Вот что я вам скажу. Если вы хотите, то мы возьмем небольшую долю с вашей фабрики… Скажем, полпроцента от стоимости сокращения краж с той минуты, как мы возьмемся за дело?
Гиббель за несколько секунд перешел от розового к вулканически красному.
— Ладно! Согласен… на первоначальное предложение!
Я слегка кивнул.
— Прекрасно. Я немедленно поручу дело паре агентов.
— Минутку! Выходит, я плачу такую цену и даже не получаю услуг главного специалиста? Вы что же это пытаетесь тут провернуть? Я хочу…
— Великий Наруто стоит за всеми контрактами корпорации М. И. Ф., — перебила Хината. — Если вы желаете заключить контракт на его услуги, то цена будет существенно выше… Скажем, к примеру, контрольный пакет.
— Ладно! Ладно! Сообщение принято! — поспешно отступил девол. — Присылайте своих агентов. Просто надо им быть лучшими, вот и все. При таких расценках я ожидаю соответствующих результатов!
И с этими словами он вышел из кабинета, хлопнув дверью и оставив меня наедине с Хината.
— А сколько ты ему поставила в счет?
— Всего лишь обычный наш гонорар.
— В самом деле?
— Ну… я добавила немного сверху, так как он мне не понравился. Есть возражения?
— Нет. Просто любопытно, вот и все.
— Слушайте, Босс. Вы не против подключить к этому заданию меня? Времени оно много занять не должно, а этот субъект вызвал у меня любопытство.
— Идет… но не главным оперативником. Я хочу иметь возможность всегда вытянуть тебя обратно сюда, если дела в конторе вконец запутаются. Парадом пусть командует твой напарник.
— Никаких проблем. Кто будет работать со мной на пару?
Я откинулся на спинку кресла и улыбнулся.
— Неужели не догадываешься? Клиент хочет организованную преступность, он получит организованную преступность!

РАССКАЗ ШИКАМАРУ

— Шикамару, ты уверен, что правильно понял инструкции?
Это Хината говорит. Босс по какой-то причине счел мудрым порадовать меня на этом задании ее обществом. Ну, я не прочь, так как Хината более чем приятна на вид и молодчина с головы до пят, то есть, попросту говоря, поумнее меня, чего я не могу сказать о многих людях, хоть парнях, хоть куколках.
С тревогой я смотрю на это партнерство только по одной причине. Как ни замечательна Хината, всякий раз, когда предстоит дело, у нее появляется заметная склонность к занудству. Это все от того, что у нее затруднения с одной задачкой, сводящейся к тому, что она положила глаз на Босса. Ну, мы все об этом знаем, так как это стало ясно, как день, с их первой встречи. Даже Босс все понял, и это о чем-то говорит, так как хотя я восхищаюсь Боссом, как организатором, он малость туго соображает, когда дело доходит до юбок. Чтобы показать вам, о чем речь, напомню: когда он сообразил, что у Хинаты и впрямь возникли какие-то виды на него, он чуть в обморок не упал на нервной почве. И это парень, который при мне сталкивался, не моргнув глазом, с вампирами и оборотнями, не говоря уж о самом доне Ируке! Как я сказал, куколки — не сильная его сторона.
Так или иначе, я говорил о Хинате и ее проблемах. Она сумела, наконец, убедить Босса, что на самом деле не пытается подклеиться к нему, а интересуется только успешной деловой карьерой. Ну, это была наглая ложь, и мы все это знаем… хотя Босса ей, кажется, и удалось одурачить. Даже этот бледный бродяга Саске догадался, что затеяла Хината. (Это немного удивило меня, так как я всегда считал его главным инициатором поднимать шум.) Хината всего-навсего переключилась с одного подхода на другой. Главная ее цель осталась неизменной.
А худо в этом то, что вместо прельщения Босса своим телом, которое у нее, как я сказал, выдающееся, она теперь пытается вызвать его восхищение тем, какая она ловкая сотрудница. Этого не слишком трудно добиться, так как Хината работает классно, но подобно всем куколкам, она считает, что у нее ограниченное время для достижения своей цели, пока не подкачала внешность, и поэтому она слишком уж старается, чтобы Босс ее заметил.
Это несчастное обстоятельство может сделать ее настоящей головной болью в районе пониже спины для тех, кто с ней работает. Она так боится, что кто-то другой испортит ее планы, что может заставить лезть на стенку такого умелого работника, как я, своей нервной болтовней о двойной проверке. И все же она отличная куколка, и все мы в лепешку расшибемся ради нее, и поэтому терпим все это.
— Да, Хината, — говорю я.
— Что «да, Хината»?
— Да, Хината, я уверен, что правильно понял инструкции.
— Тогда повтори их мне.
— Зачем?
— Шикамару!
Когда Хината заговаривает в таком тоне, остается разве что подыгрывать ей. Ведь часть моей задачи и состоит в поддержке напарника, когда мы на задании, но также и потому, что если Хината сочтет тебя насолившим ей, то у нее есть на этот случай грозный хук левой. Мой кузен Шино открыл это однажды до того, как его уведомили о ее родстве с доном Ирукой, а так как у него челюсть, словно наковальня, о которую я как-то поранил свой кулак без всяких заметных результатов для нее, то я не испытываю желания подтверждать на себе силу удара, которым она отправила его на помост. И поэтому я решил выполнить ее довольно оскорбительное требование.
— Босс хочет, чтобы мы выяснили, как именно товары этого конкретного предприятия разбредаются с его территории незамеченными, — говорю я. — Для этой цели я должен смешаться с рабочими, став одним из них, и посмотреть, не смогу ли я определить, как они это проделывают.
— И… — Говорит она, сверля меня взглядом.
—… и ты тоже этим займешься, только среди конторских. В конце недели мы должны снова встретиться и, сравнив наблюдения, посмотреть, не напали ли мы на ложный след.
— И… — снова вступает она, выглядя чуть взволнованной.
Тут уж и я начал чуточку нервничать. Хотя она и ожидала от меня продолжения, я не мог больше перечислить никаких инструкций, иссякли.
—… и… имм… — заикаюсь я, пытаясь додумать, что же я проглядел.
—… и не поднимать никакой бучи! — заканчивает она, сурово глядя на меня. — Правильно?
— Да. Разумеется, Хината.
— Тогда скажи это!
— И не поднимать никакой бучи.

* * *

Ну, меня малость задело, что Хината сочла необходимым так сильно привлечь мое внимание именно к этому пункту, так как, по-моему, подымать бучу не в моей натуре ни при каких обстоятельствах. И я и Шино вовсю стараемся избегать ненужных споров насильственного характера и беремся положить конец таким осложнениям, только если нам их навязывают. Однако, я не стал привлекать внимание Хината к своим задетым чувствам, так как знаю, что она молодчина и не станет намеренно наносить подобные раны по самолюбию такой деликатной личности, как я. Просто она, как я уже говорил, беспокоится об успешном выполнении предстоящей работы, и если я покажу ей, как черство и бессердечно она поступает, Хината зря огорчится. Среди моих коллег многие проявляют схожие признаки нервозности, готовясь к большому делу. Однажды я работал вместе с парнем, имевшим склонность, дожидаясь начала работы, тыкать острым ножом в тела коллег-налетчиков. Вполне можно понять мотивы этих лиц и не обижаться на их личные слабости, когда дело пахнет жареным. Это один из секретов успеха, рано усваиваемый нами, исполнителями. Как бы там ни было, я вынужден признаться, что почувствовал немалое облегчение, когда пришло время браться за дело, позволив на время избавиться от общества Хината.
Как работяга, я явился на работу намного раньше, чем требуется для управленцев, вроде Хинаты. Почему дело обстоит так, я не знаю, но это одна из тех несправедливостей, которыми полна жизнь… например, ваша очередь всегда бывает самая длинная при разбивке по алфавиту.
Готовясь к своим скрытым маневрам, я забросил свой обычный щегольской наряд и оделся более похоже на работяг, с которыми мне следовало смешаться. Только эта часть задания и причиняла мне какие-то неудобства. Видите ли, чем больше работяга преуспевает, тем больше он походит по одежде на обитателя притонов или оборванца и поэтому выглядит либо готовым барахтаться в грязи, либо уже побарахтавшимся, что прямо противоречит всему усвоенному мной в деловом колледже.
Для тех из вас, кому это последнее интересное сообщение кажется удивительным, спешу указать, что я и в самом деле посещал учебные заведения, так как это единственный способ приобрести имеющийся у меня диплом магистра. Если же вы, подобно некоторым другим, гадаете, почему человек с такими документами выбрал работу моего профиля, то причин у меня две: во-первых, я человек общительный и предпочитаю работать с людьми, а во-вторых, мою чувствительную натуру отталкивает безжалостность, необходимая для успешной деятельности в верхнем слое управленцев. У меня попросту нет способности портить людям жизнь сокращениями производства, закрытием заводов, и тому подобным. Скорее, я нахожу куда более приятным сломать иной раз ногу-другую или, быть может, немного перекроить физиономию, чем уживаться с более долгосрочным вредом, нанесенным верхними управленцами ради блага своих компаний. И поэтому, так как я оказался и впрямь в удобном положении, дающем возможность выбирать путь своей карьеры, я традиционно предпочел быть скорее исполнителем, чем отдавателем приказов. Это более чистый способ зарабатывать на жизнь.
Так или иначе, я явился на работу засветло и походил по заводу, узнавая, что и где, прежде чем приступить к исполнению своих служебных обязанностей. Должен сказать, что это предприятие произвело на меня редкостное впечатление. Раньше со мной никогда такого не бывало. Оно похоже на отлично сделанную волшебную потогонную мастерскую Деда с Северного Полюса.
Учась в начальной школе, я, бывало, запоем читал комиксы. Особенно меня захватывала помещаемая в них реклама рентгеновских очков, чихающих подушек и тому подобного, чего я, к несчастью, не мог себе позволить, так как был обыкновенным учащимся и имел меньше денег, чем ваш средний восьмилетний мальчишка. Однако, проходя по заводу, я вдруг сообразил, что, вопреки моим опасениям, возможность ублажать именно этим слабостям, в общем-то, не миновала меня.
Заводик оказался громадным, под чем я подразумеваю действительно большой и набитый от стенки до стенки, от пола до потолка лентами конвейеров, чанами и стеллажами с материалами и ящиками, маркированными на языках, которых я не имею чести знать, а так же большим количеством работяг, шатавшихся повсюду, проверяя показания приборов, толкая тележки и занимаясь всякой другой деятельностью, какой положено заниматься, когда двери открыты и есть возможность управленцам, проходя по пути к кофеварке, и посмотреть, что они делают. Еще большее впечатление производили выпускаемые товары. Я с одного взгляда понял, что, как поклонник дешевых бросовых фокусов, я умер и очнулся в поросячьем раю. По моим предположениям, пусть даже ничем не обоснованным, я здесь обнаружил не что иное, как крупного поставщика, упомянутых мной ранее реклам, а также товара большинства мелких торговцев Базара, сплавляющих их туристам.
Тут я сразу догадался, в чем проблема. Так как большинство производимых товаров маленькие и портативные, то кто может устоять перед искушением запихнуть несколько образчиков к себе в карман? Такой товарец введет в искушение даже святого, а я серьезно сомневался, что большинство рабочих состоит из святых.
В то время я думал, что это сделает мою задачу куда более легкой, чем мы предвидели. По моим рассуждениям мне требовалось всего-навсего вычислить, как бы я сам слямзил несколько избранных предметов, а потом последить, кто делает то же самое. Я допускал, что мне придется самому испытать предложенную мной систему, чтобы убедиться, действительно ли можно увести таким способом товар, и в то же время приобрести себе сувенир-другой, чтобы похвастаться ими перед Шино.
Сначала мне требовалось сосредоточиться на утверждении себя в качестве хорошего рабочего, чтоб никто не заподозрил, будто меня интересует что-то иное, кроме законного жалования.
На первых порах мне поручили работу, простую для человека с моим умением и сноровкой. Мне полагалось всего-навсего брызнуть щепотью эльфопыли на каждый сходящий с конвейера Летающий Магический Поднос. Главная трудность состояла в том, чтобы брызгать как можно меньше, так как эльфопыль дорога даже по оптовым расценкам, а клиенту нежелательно отдавать больше оплаченного им.
Помня об этом, я приступил к работе… только для того, чтобы открыть, что задача эта на самом деле куда сложней, чем я сначала думал. Видите ли, эльфопыль держат в большом мешке, а тот плавает в воздухе, потому что именно к этому стремится содержащаяся в нем эльфопыль. Первая сложность — это не дать мешку улететь, пока ты работаешь с ним, что на самом деле труднее, чем кажется по описанию, так как подъемной силы у эльфопыли вполне хватает на вознесение мешка и того, кто пытается удержать его. Якорем мешку служит страховочный трос, но он держит мешок слишком высоко для работы с ним. Из-за всего этого рабочему приходится, нанося на подносы эльфопыль, одновременно бороться с мешком (задача, сравнимая по трудности с попыткой удержать под водой большой пляжный мяч, одновременно занимаясь вязанием) и полагаться только на страховочный трос для спуска мешка обратно на место, если он отчалит, что с ним бывает часто. Могут спросить, почему трос не сделали покороче, чтобы держать мешок на нужной высоте и, таким образом упростить работу. Полагаю, так обстоит дело по той же причине, по какой матери работяг утопят своих детей при рождении, если почувствуют, что у них есть хоть малейший шанс вырасти инженерами-производственниками.
Другая возникшая у меня трудность, удивила меня тем, что никто не счел нужным предупредить меня о ней. А состоит она в том, что, работая с эльфопылью, надо помнить — она летает и, следовательно, сыплется вверх, а не вниз.
Когда я в первый раз попытался брызнуть немного эльфопыли на Магический Летающий Поднос, то недоумевал, почему это поднос в результате не взлетает. И добавил еще малость указанной субстанции на тот случай, если я нанес ее маловато… А затем еще чуток, не понимая, что пыль плывет вверх к потолку, а не вниз, к подносу. К счастью, я в тот момент склонился над подносом, пытаясь не дать мешку улететь, и пыль без моего ведома брызгала скорее на меня, чем на указанный поднос. Первые приемлемые доказательства того, что дела пошли на перекосяк, появились у меня, когда я заметил, что мои ноги больше не соприкасаются с полом и что я стал таким же летучим, как мешок, который пытался удержать. К счастью, хватка у меня достаточно крепка, поэтому мне удалось удержаться за мешок и, в конце концов, спуститься по страховочному тросу, а не плыть к потолку в свободном полете. Потом я сумел стряхнуть с одежды эльфопыль и сохранить свою наземную ориентацию, равно как и достоинство.
В этом мимолетном происшествии я не мог понять только одного — полного безразличия к нему других работяг. Они не только не пришли ко мне на помощь в минуту несчастья, но и воздержались от издавания грубых и шумных звуков при виде моего затруднительного положения. Это второе обстоятельство показалось мне особенно необычным, так как работяги — известные шутники, и врядли упустят случай повеселиться.
Причина всего этого стала кристально ясной, когда мы сделали, наконец, перерыв на обед.
Я как раз настраивался насладиться полуденной едой и рискнул попросить сидевшего рядом со мной работягу передать мне салфетку из стоящего перед ним стакана, куда я не мог дотянуться. Вместо любезного выполнения этой просьбы, как следовало бы ожидать от любого цивилизованного лица, этот шут вякает в том смысле, что шпиону компании он и руки не подаст, не говоря уж о салфетке. Ну, если я чего и не терплю, так это слушать, как меня обзывают шпиком, особенно когда я работаю именно им. Посему я счел нужным показать этому индивиду, как он ошибся в своих предположениях, а для этого малость согнул его на самый спокойный, дружеский лад. И как раз когда я думал, будто мы начинаем понимать друг друга, я заметил, что кто-то бьет меня стулом по спине. Это нисколько не улучшает моего настроения, ибо я и так уже обижен, поэтому я прислоняю Вякалу одной рукой к ближайшей стенке, освободив таким образом другую, и перехватываю ею другого кретина, когда тот замахнулся для нового удара. Только я начинаю как следует расходиться, как слышу тихий предупреждающий свист из толпы, которая, естественно, собралась посмотреть на нашу беседу, и оглянувшись, вижу одного из бригадиров, топающего посмотреть, что тут за хай.
Бригадиры — самая низшая разновидность управленцев, так как они обычно состоят из переметнувшихся к ним работяг, и этот тип не оказался исключением из правила. Не сказав даже здрасьте, он начинает спрашивать, что тут происходит и кто начал заварушку. Как указано выше, я уже разошелся и серьезно подумывал, не расширить ли нашу группу собеседников, включив в нее и бригадира, но тут вспомнил, как нервничала Хината, и учел, как трудно мне будет объяснить ей ситуацию, если меня в первый же день уволят с работы за избиение управленца. Поэтому я выпускаю из своих рук партнеров по танцу и беру в них себя, а затем объясняю бригадиру, что никто ничего не начинал, так как на самом-деле ничего и не происходит… что мои коллеги случайно упали, а я помогал им подняться на ноги, вот и все.
Мои объяснения бывают очень убедительными, вам это может подтвердить любой суд присяжных, и бригадир решает принять их без дальнейших распросов, проглядев тот факт, что я с таким энтузиазмом помогал Вякале подняться на ноги, что в последний момент они не соприкасались с полом. Наверно, он отнес это явление на счет эльфопыли, которая любит левитировать на заводе все, что не догадались привязать. По этой причине или какой иной он проглатывает сказанное и убирается восвояси, оставив меня разделить обед со своими двумя коллегами, так как их обед во время нашей игры почему-то затоптали.
Очевидно, моя демонстрация мужественной силы убедила всех, что я не шпион компании, так как столь непрофессионально напавшие на меня парни теперь рвутся со мной поболтать самым дружеским образом. Того, которого я именовал Вяколой, оказывается, кличут Рокси, а его махавшего стулом приятеля — Сион. Мы тут же поладили, так как они, похоже, настоящие парни, даже если не способны нанести правильный удар для спасения собственной шкуры, и у нас, выяснилось, имеется много общих интересов… вроде телок и порой ставок на лошадок. Конечно, они сразу попали в первую часть моего списка подозреваемых, так как всякий мыслящий, подобно мне, будет, по всей вероятности, мало уважать частнособственнические права других людей.
Прежде, чем мы возвратились на свои рабочие места, они сказали мне, что выполняемое мной нанесение эльфопыли — это черная работа, зарезервированная для новичков, недостаточно знакомых с обстановкой, чтобы спорить и требовать иного. Мне предложили перекинуться парой слов с бригадиром, так как на него явно произвело впечатление мое поведение, и выяснить, не смогу ли я получить какую-нибудь работу, более соответствующую моим очевидным талантам. Я был благодарен за этот совет и без дальнейших задержек поступил, как предложено.
Бригадир и впрямь прислушался к моим словам и послал меня до конца рабочего дня на новое место. Однако, по прибытии на место работы мне пришло в голову, что, наверное, я поступил бы умнее, держа свой длинный язык за решеткой зубов.
Моя новая работа по-настоящему дурно пахнет… я говорю вам это в самом буквальном смысле. Видите ли, мне нужно было всего-навсего стоять в конце конвейера и проверять сходивший с него конечный продукт. Ну, так вот, «конечный продукт» тоже надо понимать в самом буквальном смысле слова. Более сообразительные, несомненно, уже догадались, о каком продукте я толкую, но для более тугодумных читателей и трезвых редакторов я поясню свои намеки.
Я проверяю ничто иное, как синтетические «Собачьи Безобразия», которые выпускаются трех видов: Смущающего, Отвратительного и Невероятного. Маркируются они, конечно, иначе. Это я предпочел называть их именно так после того, как постоял рядом всего несколько секунд. Ну, поскольку эта операция высокого класса, то надо ожидать, что наша продукция должна заметно отличаться от схожей, предлагаемой на рынке. К несчастью, как проверяющий качество, я вынужден был иметь дело с законченным продуктом до того, как он отправится в упаковку, но уже после добавления «Реалистического Натурального Аромата, Действительно Пристающего К Вашим Рукам».
К несчастью, я до конца смены был не в состоянии обнаружить ни бригадира, ни двух насоветовавших мне шутников. Конечно, я не мог позволить себе роскоши длительных поисков, так как конвейер продолжал двигаться, независимо от того, проверяет кто-то качество или нет, и начинает скапливаться куча продукции. Так как я не особенно ловко орудую лопатой, то считаю наиболее мудрым продолжить работу, отложив нашу беседу на более поздний и свободный срок.
Могу вас заверить, сама по себе работа беспокоит меня не так уж сильно. Дома мы с Шино подбрасываем монету, определяя, кому выполнять одну из наших задач — уборку за драконом Босса, после чего Собачье Безобразие выглядит действительно преуменьшением, если вы понимаете, что я имею в виду. Если что и вызывала у меня работа на конвейере, так это не большое удовлетворение, так как пока я на задании, эта честь достается исключительно Шино, и поэтому по сравнению с ним, мой конец палки выглядит относителино чистым. К тому же Рокси и Сион устроили мне розыгрыш — это признак того, что меня и впрямь они приняли в свою среду, что существенно облегчает мою задачу.
Единственное осложнение с заданием состоит в том, что, учитывая, с каким продуктом приходится мне работать, я считаю неразумным испытывать ненадежность охранников, уходя вечером с работы. Даже если бы я хотел вынести несколько образчиков, чего я не особенно желаю, поскольку, как уже отмечал, у нас есть подобное дома в вполне достаточном количестве и куда лучшего качества, «Реалистический Натуральный Аромат Действительно Пристающий К Вашим Рукам» не позволит пройти незамеченным даже мимо самых тупых охранников.
Как оказалось, эта анонимность была благословенной. Когда наконец подошло время уходить, я обнаружил, что унести товар с этого завода будет не так легко, как я сперва полагал. Все выносимое работягами с завода отдавалоть каждый раз субъектам с суровыми взглядами, определенно знавшими свое дело, и хотя нам не требовалось раздеваться для обыска, проходить приходилось по одному через серию турникетов, применявших какую-то разновидность лучей для обнаружения предметов и материалов, принадлежащих фирме. Я и так чуть не попал в беду из-за крошек эльфопыли, приставших ко мне еще с утренней работы, но Рокси заступился за меня и объяснил все мигом собравшимся охранникам, и те удовольствовались изъятием эльфопыли, не усложняя этого вопроса.
Это сняло мои претензии к Рокси за шутку с «Собачьими Безобразиями». И после того, как я покидал несколько раз Сиона к стенке, чтобы показать, как я ценю его роль в этом розыгрыше, мы все вместе отправились на поиски каких-нибудь запретных развлечений.
Так вот, если это последнее, возможно, покажется вам чуточку мелковатым, то прежде, чем выносить свой вердикт, вам надо рассмотреть положение в целом. Уже упоминалось, что фабрика, где мы вели следствие, располагалась в одном из тех не занесенных ни в какие каталоги измерений, на которых специализируются деволы. Так как единственный путь в это измерение ведет с Базара через фасадное предприятие владельца, и так как он не в восторге при мысли о сотнях работяг, топающих через его кабинет после каждой смены, то один из пунктов контракта для работы на названной фабрике обязует заключивших его соглашаться на недельное пребывание в этом незарегистрированном измерении. Для этой цели владелец предоставил работягам комнаты. Но так как он особенный скряга, даже среди деволов, то каждую из комнат делят между собой работающие по сменам. То есть, твоя комната принадлежит тебе только одну смену, а остальное время ты либо работаешь, либо где-то болтаешься. Для того, чтобы мы не заскучали между работой и сном, владелец понастроил для нашего развлечения разные бары, рестораны, кино и видеосалоны. Все это стоит немалых денег, но их можно вычесть из нашего жалования. Если вам это кажется немного похожим на замкнутую экономику, то спешу напомнить, что никто и никогда не обвинял деволов в тупости, когда дело касается извлечения прибылей. Все это должно объяснить, почему мне поневоле пришлось идти кутить с Рокси и Сионом вместо того, чтобы отправиться к себе в комнату перечитывать классику, к чему я склонен.
Ну, если говорить откровенно, то это легкомысленное времяпрепровождение отнюдь не так плохо, как я представляю. Просто из-за моего тщательно охраняемого образа мне нельзя признаться, какими скучными были на самом деле эти вечера, и поэтому я в некотором роде инстинктивно пытаюсь нарисовать их круче, чем следует. Ведь можно подумать, что нерабочее время в компании парней, работающих на фабрике магических шуток и новинок, будет веселее некуда. Знаете, звонить по телефону для ложного вызова легавых и то забавнее. Ну, они удивили меня, довольствуясь в смысле развлечений выпивкой, азартными играми и, возможно, парочкой драк… В общем, та же самая старая скукотень, какой предается любая компания добродушных ребят. По большей части они сидят и жалуются на фабричную работу и на то, как им недоплачивают… на что я не обращаю особого внимания, так как не родился еще ни один работяга, который не увлекался бы именно таким времяпрепровождением. Я быстро определяю, что во всей рабочей среде нет никого, достаточно сведущего в изящных тонкостях бескапитального предпринимательства, то есть преступности, чтобы разговаривать со мной на моем уровне. В век специализации такое не удивительно, но это означает, что не с кем поговорить.
Испытываю я, однако, от этого сплошную подавленность… и это чувство с течением времени все нарастает. Мой дух разъедает не работа и не общество работяг, а все уменьшающаяся возможность быстренько разделаться с этим заданием.
Кажется, чем больше я наблюдаю в своем агентурном расследовании, тем больше мне становится непонятно, как совершаются эти кражи. Чем лучше я узнаю своих собратьев-работяг, тем больше убеждаюсь, что среди них нет несунов, даже мелких. Это не значит, что они страдают избытком честности, так как они столь же скоры стянуть все, что плохо лежит, как и все, с кем я когда-либо работал, хоть в школе, хоть в бизнесе. Просто отдаю дань плотности охраны фабрики, через которую надо пробиться.
Как я говорил ранее, нынче век специализации, и не один из встреченных мною работяг не достоин даже держать свечу в работе моего профиля. И понятно, что после недели усиленных поисков, когда я все еще не придумал, никакого плана слямзить товары, имеющего на мой взгляд достаточно шансов на успех, чтобы стоило испробовать его, я не мог убедить себя, что систему фабричной охраны способен разгадать какой-то любитель, даже самый талантливый.
Учитывая все это, я подходил к неприятному выводу, что у нас не только мало шансов найти быстрый ответ, но есть вероятность и вовсе не расколоть это дело. Такие мысли вызывают у меня большое беспокойство, приводящее к депрессии, так как я сориентирован на успех не меньше, чем все прочие.
К концу недели мое настроение окончательно падает, особенно когда мне вручают чек недельным заработком. Я не рассчитывал на те деньги, какие я зарабатываю в качестве работяги, так как Босс мне уже хорошо заплатил. Тем не менее я был удивлен, узнав, какую сумму принес мне мой недельный труд. По правде говоря, я снова поддался искушению преуменьшить. Я не был удивлен, я был потрясен… а это дело худое, спросите любого из Синдиката, потому, что в таком состоянии склонен выражать свое нервное расстройство физически.
Тот факт, что я не нуждался в указанных деньгах, означает, что я был лишь немного потрясен, поэтому потребовалось всего трое моих товарищей-работяг, чтобы оттащить меня от кассира, сообщившего мне эту плохую новость. Конечно, в то время в меня попали парой дротиков с транквилизаторами, которые, как мне говорили, обычно применяются компаниями на Базаре для разрядки кадровых отношений. Если ваша компания не следует еще этой политике, я от души рекомендую, так как она, безусловно, снижает износ кассиров и, следовательно, сводит к минимуму расходы на обучение новых.
Так или иначе, как только я утих до такой степени, что всего лишь швырял мебель, и кассир успокоился, то есть получил достаточно первой помощи, чтобы заговорить, он объяснил мне реалии жизни. Из моих заработков вычли не только стоимость вышеупомянутых кутежей, но также и плату за комнату, которая, если учесть, что названная цифра представляет треть суммы за это место ночлега, ставит ее на несколько делений выше самого шикарного курорта, где я когда-либо предавался своим декадентским удовольствиям. Представили также и подробный счет на каждую мелочь, отправленную мною за неделю в отходы, вплоть до последней крупинки эльфопыли. Я, конечно, полюбопытствовал было, как произвели такой подсчет, так как он указывает, что правила вычетов из оплаты труда на фабрике действуют эффективней, чем сдерживающие мои воровские порывы охранники. Но в то время я слишком возмущался вычетом по розничной цене, а не за потерю исходного сырья.
Выразить свое мнение о положении вещей мне не дает только объяснение Рокси. По его словам, меня не выделяли для каких-то особых придирок. Это общефабричная политика, от которой страдают все работяги. Он также сообщил, что что стоимость первой помощи кассиру вычтут из моего жалования и что оставшихся у меня денег не хватит на заход по второму кругу.
Из-за этого я вдвойне впадаю в унынее, когда состыковываюсь с Хинатой для нашей еженедельной встречи и обмена сведениями, так как я оказываюсь не только неудачником, но и нищим неудачником, а это самая худшая их разновидность.
— Что случилось, Шикамару? — Спросила она, когда мы встретились. — Ты выглядишь ужасно!
Как я говорил, у Хината отличная голова, но она все же телка и, значит, обладает безошибочным инстинктом на то, как поднять парню настроение, когда тот в беде.
— Я подавлен, — ответил я. — на этой фабрике ужасные условия труда, особенно если учесть получаемую нами плату…
В ответ на это Хината закатила глаза и простонала, выражая сочувствие.
— Ах, Шикамару! Ты говоришь точь-в-точь, словно… как ты их там называешь? Ах, да. Точь-в-точь как работяга.
— Это потому что я и есть работяга!
За этот ответ я зарабатываю сверлящий взгляд.
— Нет, ты не работяга, — говорит она очень даже жестко. — Ты сотрудник корпорации «М. И. Ф. », ведущий здесь следствие. А теперь прекрати свои негативные речи и давай поговорим о деле.
Мне приходит в голову, что у нее воистину необычное представление о том, как избежать негативного мышления.
— Как угодно, — говорю я, выдавая самое лучшее беззаботное пожатие плечами, которое я обычно приберегаю для выступлений при дворе. — С точки зрения дела я действительно зашел в тупик. После недельной работы я ничего не обнаружил и не имею даже самого туманного представления о том, где искать дальше.
— Хорошо! — Произносит она, расплываясь в улыбке, способной растопить айсберг, которых на Базаре попадается очень мало для испытания моей гиперболы. Я, естественно, удивился.
— Наверное, мои маленькие, но чуткие уши обманывают меня, Хината. Я правильно понял, ты сказала, что это хорошо, что я ни к чему не пришел в своем расследовании?
— Совершенно верно. Видишь ли, я со своей стороны на кое-что наткнулась, и если ты вытянул на фабрике пустышку, то, может, сумеешь помочь мне подтвердить мои наблюдения! А теперь, вот что мне от тебя требуется.
Следуя предложению Хината, я начал следующую неделю, вынудив бригадира поручить мне работать с инвентаризацией на складе. Он сперва поартачился, так как не любил выслушивать от работяг указания, как ему работать, но после того, как я напомнил ему, насколько малы предоставляемые владельцем пособия по госпитализации, он стал более разумным.
Для оказания помощи Хината мне надо производить двойную проверку поступающих на фабрику материалов и посылать ей внутрифабричной почтой лишнюю копию итогового подсчета за каждый день. Это меня порадовало, так как это работа не только легкая, но и предоставляющая мне свободное время для занятий собственной версией.
Понимаете, я все еще зол из-за того, что мне сократили жалование. И поэтому взял на себя проведение собственного неофициального исследования условий труда на фабрике, и поскольку я обладаю преимуществом обучения в деловой школе, чем большинство работяг себя не утруждало, то для меня становится очевидным, что положение в производстве дурно пахнет, похуже, чем «Собачье Безобразие».
Вот просто для примера: на завод принято нанимать существа всяких видов, многие из которых трудно описать, не впадая в натурализм. Вообще-то, в этом нет ничего удивительного, если учесть, что главный источник их вербовки — Базар, но это создает некоторые до скрежета зубного сильные несправедливости в шкале расценок.
Прежде чем возникнет неправильное представление, позвольте мне на минутку разъяснить, с какой точки зрения я смотрю. Меня лично мало волнует кто или что работает рядом со мной, лишь бы они могли выполнить свою долю работы. Заметьте, я даже не упомянул, что Рокси ярко-оранжевый, а Сион — розовато-лиловый, так как на мой взгляд, это не имеет никакого отношения к моему анализу их личностей и способностей. Признаться, мне немного не по себе находиться рядом с тем, у чего больше рук или ног, чем у меня, но это скорее профессиональная реакция, поскольку может случиться, что мы разойдемся во взглядах, а мой стиль боя предназначен для противника, способного нанести такое же число руками и ногами, что и я, но несколько лишних кулаков могут произвести большой перевес в исходных данных. И здесь во мне говорит скорее профессиональная осторожность, чем какое-то суждение об их значимости, как личностей. Упоминаю об этом просто на тот случай, если некоторые из моих замечаний о странных существах будут приняты за расистские обвинения, по которым меня никогда не осуждали. Не такой я человек.
Однако, как я говорил, на фабричном конвейере работают много странных существ. Но самое безобразное в том, что, хотя у некоторых из них есть лишние руки и они порой выполняют норму нескольких работяг, платят им так же, как и всем прочим. В то время, как некоторым может показаться несправедливой такая эксплуатация этих существ, я вижу в ней угрозу работягам с обычным числом рук и ног, так как компания явно сэкономит на расходах, если сможет нанять как можно больше первых, уволив при этом большее число последних.
Еще одна замеченная мною несправедливость относится к охранникам, которых я никак не смог обойти. Так вот, что служило для меня источником любопытства с той минуты, как впервые прибыл на фабрику. Даже не умея быстро складывать громадные цифры, нетрудно вычислить, что если бы фабрика платила охранникам то, чего они заслуживают, то оплата их труда была бы куда выше, чем кажется экономически выгодным. На ответ я наткнулся, когда случайно подслушал, как двое сменившихся с дежурства охранников жаловались на свою работу. Им, оказывается, недоплачивали в такой же мере, как и работягам, несмотря на то, что они сохраняли добро, стоившее миллионы! Хотя положение это, несомненно, несправедливое, я не включаю его в свои заметки, так как счел не только обычным, но и привычным для заводов и обществ недоплачивать своим охранникам. Как ни бредово это звучит, но на самом деле именно так и должно обстоять дело. Если сторожа будут получать приличное жалование, то преступники вроде меня перейдут на работу охранниками, так как при этой должности лучшие часы работы и лучшие пенсии, чем при моей теперяшней, а если не будет никакой преступности, то не будет и никакой надобности в охранниках, и мы все кончим безработными. Если посмотреть с такой точки зрения, то, вероятно, статус кво будет к лучшему.
Так или иначе, я продолжал держать глаза и уши открытыми, пока не почувствовал, что собрал достаточно несправедливостей для обоснования своих доводов, а потом подождал подходящей минуты для предъявления найденного. Для этого мне не понадобилось долго испытывать свое терпение, поскольку, как я отмечал, работяги любят пожаловаться на свою работу. Сегодняшний вечер не оказался исключением из правил.
— Как ты думаешь, Шикамару? — говорит Рокси. — Кому приходится хуже, парням, делающим «Капающие туалеты», или парням, изготовляющим «Гикающие Подушки На Батарейках»?
Прежде чем дать ответ, я усиленно делаю вид, будто упорно соображаю.
— Я думаю, — осторожно начинаю я, — что если бы мозги были динамитом, то на всем заводе не найдется пороха даже на один патрон.
Ему требуется минута на понимание, к чему я клоню, но когда до него доходит, его глаза становятся действительно злыми.
— Что бы это значило?
— Это значит, что я уже почти две недели сижу здесь, выслушивая ваше нытье, и ничего в сущности не слышал о происходящем.
— Ладно, господин Собачьебезобразер, если ты такой умный, то не скажешь ли нам, работающим здесь не один год, чего же ты такого узнал за две недели.
Я предпочел пропустить мимо ушей шпильку насчет Собачьебезобразера, так как к нашему разговору теперь стали прислушиваться работяги с нескольких столиков. Я рискую потерять их внимание, если потрачу время на удары по голове Рокси.
— Вы, ребята, проводите все время, споря о том, кому приходится хуже, и в то же время опускаете суть дела. А суть в том, что вам всем достается кукиш с маслом.
И с этими словами я принимаюсь перечислять дюжину более убедительных примеров, замеченной мной в ходе следствия по эксплуатации работяг. К концу моего выступления меня слушал уже весь бар, и среди присутствующих пробегал грозный ропот.
— Ладно, Шикамару. Твой довод поняли, — сказал Рокси, пытаясь сделать еще один глоток из кружки, прежде чем до него дошло, что она пуста. — Ну и что же нам делать? Политику компании определяем не мы.
Я показываю ему улыбку, заставляющую свидетелей терять память.
— Мы не определяем политику компании, но именно нам решать, будем работать или нет при таких условиях и за предлагаемую нам плату.
Услышав это, Рокси посветлел, словно только что выиграл в лотерею.
— Совершенно верно, — согласился он. — Они контролируют фабрику, но без нас, рабочих, не отгрузят никакого «Собачьего Безобразия».
Толпа к этому времени порядком распалилась, все начали пить и хлопать друг друга по плечам. И вот тут-то кто-то высказывает обескураживающее замечание.
— А кто помешает им просто-напросто нанять новых рабочих, если мы устроим стачку?
Это говорит Сион. Как вы, возможно, заметили, он вякает куда меньше, чем Рокси, но когда он открывает рот, другие работяги склонны прислушиваться. Данный случай — не исключение, и в баре становится тише, когда работяги пытаются сфокусироваться на новой проблеме.
— Брось, Сион, — вступает Рокси, пытаясь отделаться смехом. — Какой идиот станет работать за такую плату и при таких условиях?
— Рокси, мы именно так и поступали не один год! По-моему найти новых рабочих им будет нисколько не труднее, чем прежних.
Я решил, что настало время приложить руку к происходящему.
— Ты проглядел несколько моментов, Сион, — сказал я. — Во-первых, найм и обучение новых рабочих потребует времени, и в течение этого времени фабрика не будет выпускать на продажу «Собачьи Безобразия», и значит, владелец будет терять деньги, чего он делать не любит.
На это Сион только пожал плечами.
— Верно, но он, вероятно, предпочтет краткосрочную потерю от закрытия фабрики долгосрочным расходам на выплату нам повышенного жалования.
— Что приводит нас к другому, не учтенному тобой моменту.
— К какому же?
— Новым рабочим придется выносить одно нестерпимое условие труда, которое не касается нас… а именно — наше присутствие! Нам не приходится, идя каждое утро на работу, проходить мимо кого-то, и хотя охранники — мастера сторожить фабрику, по моим сведениям, компания не сможет обеспечить всех новых рабочих телохранителями.
Это, кажется, послужило ответом на возражение. Тогда мы принимаемся разрабатывать детали, что со стороны может показаться легким делом, в действительности же, прежде, чем привести что-то в движение, нужно многое спланировать. Требовалось ввести в курс дела две другие смены, согласовать список требований, не говоря уж о создании забастовочного фонда на тот случай, если другая сторона захочет попробовать одолеть нас голодом.
Многие парни хотели, чтобы я руководил этим делом, но я счел для себя невозможным принять эту честь и с чистой совестью предложил этот пост Рокси. В качестве аргумента я сослался на то, что работяг должен представлять кто-нибудь с более, чем двухнедельным опытом работы, но на самом деле я просто не знал точно, долго ли я еще проработаю до того, как Босс вернет меня к моим обычным обязанностям, и не хотел, чтобы движение застопорилось из-за внезапного исчезновения лидера. Я вызвался обучить, как обращаться с новичками, которых попытается нанять фабрика, так как большинство нынешних работяг, когда дело доходит до трудовых споров, не способны отличить спиленный кий от монтировки.
При работе на складе и помощи рабочему движению я был так занят, что чуть не пропустил еженедельную встречу с Хинатой. К счастью, я вспомнил, и это хорошо, так как Хината — куколка, а куколки не любят, когда про них забывают.
— Привет, малютка! — Я подмигнул ей с самым лихим видом. — Как идут дела?
— Ну, ты, без сомнения, в бодром настроении, — усмехнулась она в ответ. — Я думала, у меня есть для тебя хорошие новости, но полагаю, ты уже слышал.
— Слышал? Что слышал?
— Задание закончено. Я расколола дело.
Это известие вызвало у меня чувство вины и стыда, так как я уже много дней не думал о задании, но я постараюсь скрыть это, проявив большой энтузиазм.
— Кроме шуток? Ты выяснила как тырят товар?
— На самом-то деле, речь, оказывается, шла о хищениях, а не о мелких кражах. Один из деволов в бухгалтерии химичил с накладными на получение сырья и платил за большее, чем приходило на разгрузку.
— Хината, — сказал я. — постарайся вспомнить, что диплом у меня не по бухгалтерской науке. Ты не могла бы попробовать просветить меня на языке младенцев, чтобы я понял характер этой махинации?
— Ладно. Когда мы покупаем сырье, каждый груз подсчитывается, и итог отправляется в бухгалтерию. Вот это-то итог и определяет, сколько мы платим поставщику и указывает нам, сколько сырья должно быть на складе. Так вот, наш расхититель договорился с поставщиками присылать нам счет за большее количество сырья, чем мы получаем на самом деле. Он подделывает приемные накладные для оприходования излишков, платит поставщикам за неотгруженное нам сырье, а потом делит с ними лишние деньги. Беда в том, что поскольку те же самые цифры фигурируют на складах, то по документам получается, что там находится больше товаров, чем есть на самом деле. Поэтому, когда фабрика почувствовала недостачу, владелец счел сотрудников несунами. Недостающие товары не крали, их вообще никогда не было на фабрике.
Я оценивающе присвистнул.
— Вот здорово, Хината! Босс будет по-настоящему гордиться тобой, когда услышит.
Это заставило ее немного покраснеть.
— Я сделала все это не одна. Если бы ты не снабжал меня дубликатами документов, я бы ничего не сумела доказать.
— Пустяки, — расщедрился я. — Я лично прослежу, чтобы Босс узнал, какая жемчужина работает у него, и ты приобретешь вполне заслуженное уважение в его глазах.
— Спасибо, Шикамару, — сказала она, кладя ладонь мне на руку. — Я пытаюсь произвести на него впечатление, но иногда мне думается…
Она оборвала фразу и отвела взгляд. Мне показалось, что в глазах у нее вот-вот откроются краны. Стремясь предотвратить это происшествие, которое, несомненно, смутит нас обоих, я намеренно повернул разговор к первоначальной теме.
— Так что же они теперь собираются делать с этим, когда ты поймала его?
— Ничего.
— Что ты сказала?
— Нет, это не совсем верно. Он получит повышение.
— Иди ты!
Она снова повернулась ко мне, и я увидел у нее на губах бесовскую усмешку, что было желанной переменой.
— В самом деле. Оказывается, он шурин владельца. Хитрость, потребовавшаяся для подобной аферы, произвела такое впечатление на хозяина, что он дал этому гаденышу более высокий пост в организации. Полагаю, он хочет, чтобы тот крал для фирмы, а не у нее.
Мне потребовалось несколько секунд на понимание, и мой обычно подвижный рот застрял в открытом положении.
— Так с чем же тогда остаемся мы? — Сумел, наконец, выдавить я.
— С успешным расследованием за поясом наряду с жирной премией за такое быстрое раскрытие дела. Хотя у меня есть догадка, что часть этой премии предназначена для затыкания нам ртов, чтобы мы не болтали повсюду о том, как Гиббеля обжулил собственный шурин.
Теперь я и впрямь порадовался, что мы разобрались с порученными нам кражами, не впутывая никого из работяг, с которыми я подружился. Но в то же время я подумал, что с выполнением задания я не смогу уже быть тут и помочь им, когда рванет Собачье Безобразие.
— Ну, тогда, полагаю, с этим все. Нам лучше явиться к Боссу и посмотреть, не случилось ли чего, пока нас не было.
— Что-то стряслось, Шикамару? Ты, кажется, немного опечален.
— А-а-а! Ерунда, Хината. Просто думаю, что буду скучать по некоторым парням с фабрики, вот и все.
— А может и нет, — очень таинственно произнесла она.
Теперь моя очередь сверлить ее взглядом.
— Ну-ка, Хината, если у тебя есть в рукаве что-то, кроме корпии, то я предложил бы тебе поделиться со мной. Ты же знаешь, я не подарок, когда доходит до сюрпризов.
— Ну, я собиралась подождать, пока мы вернемся домой, но думаю, будет невредно устроить тебе предварительный допрос.
Она оглянулась по сторонам, словно нас мог кто-то подслушать, а затем наклонилась, чтобы я расслышал ее шепот.
— В фабричной конторе я уловила слух, что на магической фабрике, кажется, образуется профсоюз. Я хочу предложить Наруто немного поразведать… застолбить, понимаешь ли, участок. Представляешь, сколько мы можем содрать за разгон профсоюза?
У меня возникает внезапный интерес к потолку.
— Э, Хината? — Выдавил я. — Понимаю, что ты хочешь сказать Боссу, как здорово ты находишь для нас работу, но я думаю, в долгосрочном плане в интересах корпорации «М. И. Ф. » было бы лучше упустить именно эту операцию.
— Но почему? Если образуется профсоюз, то владелец может потерять в десять раз больше, чем на хищениях. Мы можем заключить здесь действительно убойную сделку. Он уже знаком с нашей работой.
В ответ я откинулся на спинку стула и медленно улыбнулся ей.
— Когда дело доходит до убойного, Хината, я советовал бы тебе не учить ученого, в данном случае меня, как красть овец. Более того, бывают случаи, когда самое мудрое не давать клиенту слишком много знать о твоей работе… и поверь мне, Хината, это как раз такой случай!

@темы: миф

---

мои няшки!!!!!!!!!!!!!!!!!

@темы: картинки

---

Люблю

Название: Люблю
Автор:  Vinceres
Пейринг: Саске/Наруто
Рейтинг: в начале так себе G, в конце полновесное NC-17
Жанр: ангст, романс и, конечно же, обязательный хэппи-энд
Размер: мини
Состояние: закончен
Саммари: для любви нет ничего невозможного
Размещение: только для animesai – остальных зверски покусаю, если стырите! мне разрешили, чес слово
Дисклеймер: *подёргала Кишимото за рукав* отдай, а?
Предупреждение: слэш, ООС, чередующийся POV героев
От меня: в подарок  animesai с огромной благодарностью за её неоценимую помощь

А я ведь предполагал, что всё закончится именно так.
Собственно, на что я надеялся? Если вспомнить, как поступили с моим братом, вынудив его стать убийцей собственных родителей и навлечь на себя ненависть единственного оставшегося в живых родного человека и сделав его изгоем и преступником. А со мной – уничтожив семью, заставили желать смерти собственному брату и сражаться с ним в страстном порыве стереть с лица земли даже память о нём. И, узнав правду, выть от отчаяния.
Иногда я сам себя не понимаю – вот этой своей наивности, которая погнала меня в Коноху в глупой надежде, что теперь, когда всё кончено, я смогу… смогу… сам не знаю, что я там смогу. Мне даже не дали этого понять. Стража у северных ворот, короткая стычка, хотя в ней не было никакой необходимости – я даже не сопротивлялся – но уж очень захотелось этим недоумкам потешить своё самолюбие, заломив Учихе руки и заставив его нагнуться, чуть ли не утыкаясь лбом в колени. В таком виде меня протащили по главной улице на потеху обывателям и, ощутимо пнув под зад, бросили в камеру.
Потом была бесконечная череда допросов, тяжёлые удары по рёбрам, в лицо, в живот, ногой в спину и – уже лежачему – в сомкнутые над головой руки. Поднятое рывком непослушное тело, прикованное к стене, и новые удары – на сей раз плетью, оставляющей сочащиеся кровью рубцы на коже и незаживающие раны в душе. Холодный взгляд Цунаде, задающей очередной вопрос, жалкая, хоть и с потугами на наглость, усмешка на разбитых опухших губах и равнодушное «Продолжай, Ибики». И снова яркие вспышки в затуманенном болью сознании.
А потом – внезапно – испуганное загорелое лицо с полосками на щеках и яркие голубые глаза.
Наруто…

Саске, Саске, Саске… Сколько раз я пытался вернуть тебя, просил, уговаривал, угрожал, дрался. Сколько раз я натыкался на холодное безразличие в глазах и скупые слова. Сколько раз ты уходил, оставляя меня в слезах, раненного, заходящегося в крике от неимоверного отчаяния, бессильно скребя окровавленными пальцами выжженную землю.
А теперь ты здесь. Ты пришёл сам, добровольно, сдался без боя, позволил себя скрутить и притащить сюда. Что же ты молчишь, Саске? Скажи им, что они хотят, и пусть уже отстанут от тебя. Только не молчи, Саске, не молчи!
О том, что ты здесь, я узнал от Сая – спасибо ему за это. Он же и провёл меня каким-то своими окольными путями, сказав, что официально я всё равно не получу разрешения встретиться с тобой – это был приказ хокаге. Не понимаю, почему, но выяснять сейчас не к спеху.
Боже, что они с тобой сделали! На тебе нет живого места, когда-то белое касаде висит грязными лохмотьями, волосы потускнели и слиплись, лицо в синяках и ссадинах, рассечена скула, грудь и живот расчерчены алыми полосами рубцов, оставленных плетьми.
Тебе больно, Саске? Мне больно. Очень.
Поднимаешь голову. Твой взгляд… лучше бы его не видеть.
– Саске… – я неловко переминаюсь с ноги на ногу, кусаю губы.
Ты кривишь губы в усмешке, и смотришь будто сквозь меня. В некогда горячих чёрных глазах – равнодушие и пустота. Ты ведёшь себя так, словно тебе всё равно. Наверное, так и есть. Я даже не знаю, видишь ли ты меня сейчас.
Я многое хотел бы тебе сказать. Но не говорю. Уверен – на это ещё будет время и возможность, а пока надо вытащить тебя отсюда.
Подхожу совсем близко, чувствую твоё дыхание на своём лице. Ты продолжаешь смотреть, не видя. От ощущения близости к тебе становится жарко, меня охватывает странное чувство – хочется обнять тебя, закрыть собой, уберечь от всего, успокоить, излечить твою боль.
Саске, всё будет хорошо. Я обещаю.
Осторожно целую тебя – мимолётно, это лишь лёгкое касание, но ты, вздрогнув, отвечаешь, захватывая мои губы своими, несильно прикусываешь и отпускаешь. Голова бессильно валится на грудь, и ты, потеряв сознание, повисаешь на руках.
Потерпи немного, пожалуйста.

Прихожу в себя со странным смешанным ощущением боли и радости. Мгновенно вспоминаю Наруто, его испуганный взгляд, нежное прикосновение тёплых губ… неловко, неумело… и безумно приятно. Он будет за меня бороться, знаю. Насколько хватит сил, до последнего, всеми правдами и неправдами постарается отстоять меня перед старейшинами и хокаге. Только это бесполезно – я понял ещё вчера. По тому, как меня встретили, как «проводили» и «приняли». Знаменитое коноховское гостеприимство во всей своей красе. Чёрт меня дёрнул вернуться.
Стук двери, в помещение втискивается какой-то громила. Что, опять будут бить? Нет, отвязывает, снова скручивает в узел, вытаскивает из камеры и волочёт по коридорам. Это не нужно, я бы шёл своими ногами, но раз ему так хочется – не мешаю, только ухитряюсь обтереть лицо, чтобы хоть немного походить на человека.
Наконец, оказываюсь в просторном зале и сразу узнаю его: здесь заседают наши «замечательные» старейшины. И, да – вот они все. Смотрят колючими глазками, неприязненно поджав сморщенные губы. И Цунаде тут же, гордо возвышается за их спинами, в лице – ни тени сочувствия, в глазах – твёрдая решимость. Выпрямляюсь, вскидываю голову, готов слушать.
– Учиха Саске, тяжесть твоей вины по отношению к Конохе такова, что ни у кого из нас не возникло ни малейшего сомнения в справедливости решения, которое мы приняли.
Очень интересно. Суд уже прошёл, так? И приговор известен. И мнение обвиняемого никого не интересует.
– Мы приговариваем тебя к смертной казни.
Кто бы сомневался. Кривлю губы в презрительной ухмылке. И зачем меня сюда принесло?
– Казнь будет публичной и состоится через неделю на главной площади.
Мне это уже неинтересно.
– Ты хочешь что-то сказать?
Молчу. Что тут скажешь? Знал бы – постарался бы усугубить свою «вину по отношению к Конохе». Сердце жжёт от чудовищной несправедливости. Всё так просто – сначала уничтожили неугодный клан, а теперь устраняют единственного оставшегося в живых представителя этого клана, который мог бы предъявить им претензии. Браво.
На руки ложатся чакроподавляющие браслеты. Ну да, ну да.
– Уведите.
Вопреки ожиданиям, обратная транспортировка проходит без грубости. Меня вталкивают в ту же камеру и, лязгнув щеколдой, замыкают дверь.
Ну что ж, ещё неделя.
Как бы так исхитриться и сбежать отсюда?

Нет, нет, нет, НЕТ!!! Не может быть, не должно быть, неправильно! Я этого НЕ хочу!
Вылетаю в холл второго этажа и едва не сталкиваюсь с Цунаде.
– Хокаге-сама!!!
Пятая кривится и, обойдя меня, спешно идёт прочь, недовольно отмахнувшись от моего отчаянного крика. Я лечу следом, еле успевая за её стремительной поступью.
– Да подождите же вы, чёрт!
– Наруто! – рявкает она и останавливается, резко развернувшись. – Я уже всё тебе сказала!
Я на секунду замираю, оглушённый злостью, столь отчётливо проступающей в громовом голосе бабули. Да какого же чёрта?!
– Хокаге-сама, да что за… – начинаю орать я, но договорить мне не дают: меня тут же сметает ураганом, и в следующее мгновение я уже стою, балансируя на цыпочках и глядя в сверкающие яростью глаза Цунаде, а её руки больно сжимают ворот моей куртки, и тянут вверх, перекрывая мне воздух.
– Ты что, глухой? – от тона, которым это сказано, становится страшно. Вспоминаю, что передо мной – далеко не безобидная овечка, а не кто иной, как саннин, который при желании вполне способен сделать меня… эм… временно нетрудоспособным. Или даже не временно.
– Баа-чан… – произношу я с отчаянием, начиная задыхаться, – это же Саске…
– Я заметила, – холодно отвечает она. – Повторяю: решение принято, казнь состоится. Смирись.
Она впечатывает меня в стену и, отпустив, идёт прочь. И со сталью в голосе бросает, даже не повернув головы в мою сторону:
– И не смей больше меня этим доставать, ясно?
Несколько минут я стою, пытаясь прийти в себя и осознать сказанное. Затем срываюсь с места и бегу следом. Она в зале совещаний. На пороге Сай. Молча отступает, пропуская меня – наверно, я сейчас выгляжу ужасно. Влетаю без стука, игнорирую гнев и недовольство собравшихся и замираю посреди комнаты.
– Я прошу вас…
– Да чтоб тебя! – от крика Пятой звенят стёкла. – Я же сказала: не сметь больше! Убирайся вон отсюда!
На лицах старейшин – спокойное равнодушие и не особо тщательно скрываемое превосходство. В душе буря, в голове каша. Ничего не соображая от охватившего меня отчаяния, падаю, больно стукнувшись коленками о деревянное покрытие пола.
– Пожалуйста… – глаза щиплет, щёки обжигает прохладой стекающей по ним влаги. Я плачу? Да.
Злорадное выражение на лицах напротив и до противного спокойный и подчёркнуто вежливый ответ:
– Учиха Саске – опасный преступник, совершивший достаточно, чтобы наказать его таким образом. Твои мольбы ничего не решат. Как будущий хокаге, – в голосе сквозит откровенное ехидство, – ты должен с уважением относиться к такому понятию, как долг. Долг перед Конохой, перед её жителями, которым избавление от этой угрозы принесёт мир и спокойствие. Он не заслуживает снисхождения.
Ничего не вижу из-за слёз, бессильно сжимаю и разжимаю кулаки, сердце бешено колотится о рёбра, словно стремясь вырваться наружу, воздух кажется горячим и тяжёлым – мне трудно дышать. Хочется выть от отчаяния и безысходности. Я не знаю, что мне делать.
Чьи-то руки обхватывают за плечи, помогают встать, разворачивают и выводят из зала. Кто-то что-то говорит, но я не понимаю слов. Ноги подкашиваются, идти невозможно. Я сползаю вниз, прислонившись спиной к холодной вертикальной поверхности. Губ касается что-то твёрдое, чуть наклоняется, и в мой рот вливается вода. Я машинально делаю несколько глотков и, всхлипнув, утыкаюсь лицом в колени. Сидящий рядом человек молча гладит меня по спине.
Немного успокоившись, поднимаю голову. Сай. Смотрит с сочувствием – ловлю себя на том, что такого взгляда, обращённого ко мне, я не видел ни у кого и никогда. Чувствую благодарность, и, наверно, это заметно, потому что он улыбается и сжимает моё плечо.
– Успокойся, пожалуйста, Наруто, – от этих его слов хочется снова заплакать, но следующие бьют острым в самое сердце, заставив его подпрыгнуть: – Тебе разрешили навестить Учиху до казни.
Душе больно. Навестить. До. Казни.
Надо что-то придумать. Что-то, что поможет спасти Саске.
Но что?

– Привет.
В твоих глазах отчаяние, которое ты тщательно пытаешься скрыть. Лицо непривычно бледное, под глазами тени – не заболел случайно? Впрочем, причина такого состояния мне вполне ясна – «доброжелатели» уже донесли о твоём неудавшемся походе к хокаге.
– Привет, – понимающе усмехаюсь, пытаясь таким образом подбодрить. Нет – в глазах чуть ли не слёзы, а выражение лица становится горестным.
– Как ты? – произносишь ты хрипло и натужно, словно тебе сдавили горло. Усаживаешься на стул напротив меня, поджимаешь ноги, не знаешь, куда деть дрожащие руки. Губы искусаны, плечи поникли.
Вздыхаю.
– Да нормально. Меня оставили в покое, – да, это действительно так. Меня больше не допрашивают, не избивают и даже довольно неплохо кормят. Всё правильно – смысла нет. Всё равно уже не жилец.
– Хорошо, – светлые брови сдвигаются к переносице, между ними залегает складка. Но ты хотел сказать совсем не это, усуратонкачи.
– Ты зачем здесь? – мне, правда, интересно. Ты ведь не прощаться пришёл.
Опускаешь голову.
– Я не смог тебя вытащить.
Да, я понял. Но почему же ты чувствуешь себя виноватым, Наруто?
– Не заморачивайся.
Хочу добавить, что это было не в твоих силах, но вовремя себя останавливаю: ты смотришь с такой грустью, словно это тебе завтра умирать.
– Успокойся. Что может один человек против системы? Не кори себя.
Ты снова опускаешь голову.
Тебе больно, Наруто. Больно сознавать, что ты больше ничего не можешь сделать, не можешь помочь, не можешь спасти, не можешь. Ты прекрасно понимаешь, что всё кончено, но принять такое выше твоих сил. Сама мысль о том, чтобы сдаться, отступить, для тебя невозможна и неприемлема. И поэтому после всех отчаянных и безуспешных попыток спасти меня от казни ты всё ещё на что-то надеешься. Наверно, и сам не знаешь, на что. Но жить с надеждой легче. Я знаю, я сам жил так все эти годы.
Я хотел бы поблагодарить тебя за всё то, что ты для меня сделал. Мне ведь известно, как ты стоял на коленях перед хокаге и старейшинами, наплевав на гордость, умоляя сохранить мне жизнь. Мне жаль, что чёрствые люди, равнодушные к чужим страданиям, в очередной раз прогибают тебя, подчиняют, подстраивают под своё мировоззрение. Я надеюсь, что ты выдержишь, Наруто, не сломаешься, не потеряешь своё «я». Надеюсь. И поэтому тепло улыбаюсь тебе.
– Я хотел бы, чтобы мой последний взгляд был обращён на тебя, Наруто, – как-то чересчур витиевато получилось, по-моему. Ты вздрагиваешь, словно от удара. – Я буду тебя ждать.

Что мне делать?
Кулак гулко впечатывается в стену.
ЧТО…
…Удар.
МНЕ…
…Удар.
ДЕЛАТЬ?!!
…Удар.
Я не могу потерять Саске, я не хочу потерять Саске… Я не должен! Потерять! Саске!
Костяшки разбиты в кровь, голова раскалывается от пульсирующей боли безысходности, холодный бетон не даёт желанного ответа.
Утыкаюсь лбом в стену и сползаю на пол. Ну как, как мне спасти Саске?
«Эм…»
Мгновенно вскакиваю на ноги. Кьюби, я весь внимание! Говори, умоляю тебя!
«Попытаться-то можно, но тебе придётся многим пожертвовать».
Чем? Я всё отдам, лишь бы он был жив!
«Ну, тогда слушай. Собери всё самое необходимое – по минимуму, естественно, не нагружай себя скарбом – и уходи в безопасное место. Там создай клона и отправь его на казнь. Не дёргайся раньше времени, жди, пока огласят приговор, а затем попроси, чтобы тебе разрешили проститься с Учихой – я не думаю, что они откажут в такой малости. Изображай горе настолько убедительно, насколько ты сможешь – пусти слезу, в конце концов. Тебе надо, чтобы все, кто будет возле Учихи, отошли в сторонку и не видели того, что ты будешь делать. А делать ты будешь вот что. Прежде всего, надень куртку с длинными рукавами и капюшоном, чтобы не было видно головы и рук. Как только подойдёшь к нему – обними, сложи печать у него за спиной и используй хенге. Я не думаю, что он такой дурак, что подпрыгнет от удивления и будет спрашивать, чем это ты таким занимаешься. Быстренько скажешь ему, куда идти, и используешь дзюцу подмены тела. Таким образом, ты в своём хенге очутишься на его месте, а он – на твоём. Рукава твоей куртки скроют его браслеты, а из-под капюшона никто не увидит, что это он, а не ты. Громко прощаешься с ним, и пусть уходит. Потом у тебя будет последнее слово – тяни время, он должен успеть добраться. Ты почувствуешь, когда это случиться. Когда он прибежит к тебе – хватай его и беги отсюда подальше. И никогда не возвращайся. Понял?»
Мыслей в голове не осталось. План Кьюби хорош: дерзкий и рискованный, с небольшой вероятностью удачной реализации – но если всё получится, то…
Но для меня пути назад уже не будет.
«Выбирай, что для тебя важнее: парень, которого ты целовал в темнице, или Коноха, которая готова без сожаления пустить его в расход?»
Выбор… самое желанное и самое трудное, что только может быть.
Коноха. Мой дом, работа шиноби, друзья и товарищи по оружию, мечта стать хокаге…
«Да-да-да, а также обыватели, которые от тебя шарахаются, как от прокажённого, старейшины, для которых ты как бельмо на глазу, и полоумная баба, пославшая тебя подальше. Мечта… какая мечта? Ты что, всерьёз в это веришь? Да тебя продадут с потрохами, если им это будет нужно – избавятся от тебя так же, как и от Учихи».
Саске. Не знаю, как это назвать, но сердце теплеет, когда я думаю о нём.
«Так что ты выберешь, Наруто? Принесёшь свои чувства в жертву или дашь себе возможность быть счастливым вместе с человеком, которого любишь?»
Кьюби?
«Не любил бы – не терзался бы так».
Чёрт…
«Может, я чего-то не понимаю, но жить без любимого, зная, что мог хотя бы попытаться, но просто стоял в сторонке…»
А смогу ли я после этого… жить?
Нет.

Центральная площадь залита солнцем. Яркое, невероятно чистое синее небо, слабый ветерок с тихим шелестом колышет густую листву, воздух наполнен свежим запахом травы. Сквозь гул людских голосов доносится весёлый щебет птиц и радостные вопли ребятни, беззаботно играющей во дворах домов. Хороший день. В такой только умирать.
Спокойно стою на помосте, со связанными за спиной руками, лицом к сгрудившимся на площади жителям Конохи. Мужчины, женщины, подростки, чуть в стороне – шиноби, старейшины и Цунаде. Радом со мной – несколько АНБУ и Какаши. Тебя нигде не видно.
Зачитывают приговор, по рядам обывателей проносится удовлетворённый вздох. Кое-где слышны крики вроде «так ему и надо», «туда ему и дорога», «предатель», «мы для него всё…». Ой, да. Вырастили, выпестовали, научили уму-разуму, сделали человеком. А я, такая неблагодарная скотина, взял и сбежал. Подумаешь, семью убили. Подумаешь, брата подставили.
Наруто, ну где же ты? Увидеть бы тебя напоследок…
– Тебе понятен приговор?
А если я скажу «нет» – вы что, будете мне его долго и обстоятельно разъяснять?
Молча киваю. Не хочу ничего говорить. Мне всё равно.
Такое ощущение, будто это происходит не со мной. Не я сейчас стою перед жаждущими моей смертью людьми. Не мне предназначен влажный и жалкий взгляд зелёных глаз Сакуры и искренне сочувствие на лице черноволосого парня в короткой майке – Сай, кажется, его зовут. Мальчик, заменивший меня в команде номер семь. А ты-то чего?
– Учиха Саске, у тебя есть…
Что там у меня есть? У меня уже ничего нет.
– …последнее слово.
Ах, да. Как же я мог забыть. Рука Какаши мягко ложится на плечо. Кривлю губы в усмешке и смотрю себе под ноги.
– Подождите!!! – вскидываю голову, и сердце радостно подпрыгивает.
Маленькая фигурка, ссутулившись, стоит позади собравшихся «зрителей». Голова покрыта капюшоном, из-под которого выбиваются пряди светлых волос, крепко сжатые кулаки наполовину скрыты длинными рукавами мешковатой чёрной с оранжевыми полосами на плечах куртке. Рука поднимается, убирая волосы с полосатого лица.
Какаши рядом со мной тяжело вздыхает.
– Пожалуйста, – голос Наруто дрожит, – разрешите мне попрощаться с ним… обнять его… в последний раз. Прошу. Он ведь… был… моим лучшим другом.
Я сглатываю всухую, зажмуриваюсь и стискиваю зубы, стараясь удержаться от ненужного здесь проявления охвативших меня эмоций. Даже не глядя на тебя, знаю, что ты сейчас плачешь. По толпе прокатывается тихий вздох, но я не могу понять настроения людей – то ли они сочувствуют тебе, то ли возражают против такого прощания. А я, честно, хотел бы сейчас прижаться к тебе, ощутить твои тёплые ладошки, гладящие меня по спине, услышать последние слова, только для тебя и меня, произнесённые сбивчивым шёпотом мне на ухо. Мельком помечтать, что хорошо бы было оказаться вместе с тобой где-нибудь в уединённом местечке, прикоснуться к совершенному золотистому телу, наслаждаясь упоительной мелодией твоих стонов, забрать всего тебя и подарить себя взамен. И, дождавшись, когда ты отстранишься, потянуться к тебе и поймать в поцелуй твои губы. И попробовать, наконец, тебя на вкус, будучи в сознании. Встретиться взглядом с синими омутами твоих глаз, тепло и понимающе усмехнуться в ответ на скатившиеся по щекам слезинки. И, пока бьётся сердце, стоять и смотреть на тебя, запоминая каждую чёрточку твоего лица, впитывая в сознание твой светлый образ. И в последний миг одними губами сказать тебе. Люблю.
Хокаге что-то говорит, и твои глаза вспыхивают радостью. Тебе позволили. Ты буквально взлетаешь по ступенькам на помост, обнимаешь, прижимаешься ко мне. Снова общий вздох сотен человек и твои руки, сжимающие мои плечи. Охраняющие меня шиноби сходят с помоста, чтобы не мешать нам. Ты слегка поворачиваешься, закрывая меня собой от этих зрителей. Я кладу голову тебе на плечо. Постоим вот так, мой хороший. Просто постоим.
Твои руки за моей спиной складываются в печать, и тихий голос едва слышно произносит:
– Хенге.
Что ты делаешь? Что ты делаешь, Наруто?
Ты, словно слыша мои мысли, поднимаешь голову и прижимаешься щекой к моим волосам.
– Доверься мне, Саске.
Я молчу. Слушаю тебя.
– Как только я закончу, сразу же уходи. Как можно быстрее. Беги к водопаду, я буду ждать тебя там.
– Рискуешь, – шепчу я.
Ты чуть отстраняешься, и я с трудом подавляю в себе импульс отшатнуться от тебя. Вернее, от себя самого. Я с удивлением смотрю в тёплые чёрные глаза и едва заметно усмехаюсь в ответ на твою улыбку, так непривычно смотрящуюся на моём лице. В душе поселяется уверенность – полагаю, ты знаешь, что делаешь. Я медленно моргаю, соглашаясь с твоим планом, и ты порывисто бросаешься ко мне, обнимаешь за шею, зарываешься пальцами в волосы, прижимаешься всем телом с громким всхлипом, от которого начинает плакать какая-то женщина. Краем глаза я замечаю, как смущённо отворачиваются старейшины и опускают глаза шиноби. Твои пальцы быстро смыкаются за моей головой, и я слышу тихое:
– Коварими но дзюцу, – моё тело охватывает дрожь, на секунду становится очень холодно, и я вдруг ощущаю свои растрёпанные волосы под ладонями.
Всё. Я размыкаю объятия, поднимаю взгляд и смотрю на тебя. Бледное осунувшееся лицо, чёрные глаза светятся нежностью, тёплая улыбка чуть тронула губы.
– Уходи, – шепчешь ты.
Я падаю на колени, закрыв лицо ладонями. Чья-то рука опускается на плечо.
– Наруто.
Какаши. Успокаиваешь, да? Думаешь, ты в состоянии это сделать?
– Иди, Наруто. Тебе лучше на это не смотреть.
– Прощай, усуратонкачи, – слышу я собственный голос. – Встретимся в следующей жизни.
Я вздыхаю и, поднявшись на ноги, ухожу прочь, опустив голову и всё так же не отнимая рук от лица. Меня никто не задерживает, только сочувственно похлопывают по плечу и говорят всякую хрень. Я срываюсь на бег. Вопль Сакуры вслед «Наруто!» и безуспешная попытка догнать, но нет, девочка, я слишком быстр для тебя. На площади сейчас «Саске» говорит свои последние слова – нелепая традиция дать приговорённому высказаться, но мне она как нельзя кстати. Наруто, надеюсь, ты надолго их задержишь.
Выбегаю к водопаду и вижу тебя. Солнечные волосы треплет ветерок, на полосатом лице застыло ожидание.
– Саске!
Радостная улыбка, быстрые шаги навстречу и твои крепкие объятия. Когда ты успел?
Ты отпускаешь меня и смеёшься, глядя на моё удивлённое лицо. Задираешь рукава своей куртки, в которую я одет, и ловко снимаешь браслеты.
– Идём скорее, нам надо поторопиться.
Бежим сквозь лес. Я хочу спросить, но нет времени. Ты очень спешишь, оно и понятно – наверняка за нами будет погоня. Я только удивляюсь, как ты ухитрился добраться раньше меня.
Громкий вздох позади и звук падающего тела. Я резко оборачиваюсь. Ты лежишь на траве, скорчившись от боли. Бросаюсь к тебе, мельком осматриваю – ты не ранен. Тихо стонешь и теряешь сознание.
Наконец, догадываюсь про теневое клонирование и мысленно даю себе пинка. Извини, я сегодня туплю – слишком много всего случилось. Итак, твоего клона только что казнили на главной площади Конохи, и ты чувствуешь то же, что ощутил он. Значит, твоя афера только что раскрылась. Думать, спрашивать и выслушивать ответы некогда, и я молча подхватываю тебя на руки. Лёгкий, как пушинка.

Веки тяжёлые, словно их чем-то придавили. С трудом открываю глаза. Темно, тихо, тепло. Поднимаю голову, оглядываюсь – похоже, я в какой-то пещере. Тело ломит, словно от высокой температуры, дышится с трудом.
Закрываю глаза и вижу воспоминания клона. Моё «встретимся в следующей жизни» и страшное выражение в глазах напротив. Саске падает на колени, закрыв лицо руками, и Какаши быстро подходит и треплет его по плечу, пытаясь успокоить. Эх, сенсей, ничего вы не понимаете. Как можно успокоить в такой ситуации? Я сам чуть не расплакался. Но держу лицо – я же вроде как Учиха. Саске бросается прочь, его провожают сочувственными взглядами, но затем все оборачиваются ко мне, и в мою сторону летит волна неприкрытой ненависти. Чувствую себя очень неуютно, тут же всплывает в памяти моё детство и такая же неприязнь. Воспоминания не приносят радости, и впервые в жизни мне хочется сорвать печать и выпустить Кьюби на волю. Довольное урчание в голове – Девятихвостый, похоже, впервые в жизни со мной согласен. Но нельзя поддаваться эмоциям. Саске должен добраться до водопада, там он встретится со мной, вернее, с настоящим Наруто. А я постараюсь затянуть момент «прощания» как можно дольше. Слышу голос хокаге, она предлагает мне высказаться в последний раз. Стискиваю связанные за спиной кулаки, гордо вскидываю подбородок, обвожу взглядом толпу. В глазах людей светится страстное ожидание чужой смерти. Они смотрят на меня, как голодные собаки на сочащийся кровью кусок мяса. Становится противно.
«Давай порезвимся», – предлагает Кьюби.
Честно – вот, совсем-совсем честно – я не так уж и против. Но…
Начинаю говорить – тихо, проникновенно. Рассказываю всю «свою» историю, с самого детства: какая у «меня» была хорошая семья, как «мне» было больно потерять их, как сильно «я» хотел отомстить. Мелькает мысль, что Саске всё-таки повезло чуть больше, чем мне – он потерял свою семью, а я вообще не знал, что это такое. На глаза наворачиваются слёзы, моя речь становится всё более эмоциональной. Задерживаю взгляд на своих товарищах. Сакура плачет, смотря мне в глаза, Какаши низко опустил голову, Хьюга закусил губу и нервно хмурится, отворачиваясь. А я продолжаю говорить, про себя отсчитывая время. Саске уже должен добраться. На секунду в груди всё переворачивается, и сердце наполняется сумасшедшей радостью. Я облегчённо вздыхаю: они встретились. Всё, теперь можно заканчивать. Через несколько минут короткие мечи моих стражников пронзят тело, и я с лёгким хлопком растворюсь в воздухе, передав свои ощущения самому себе, бегущему сейчас в двух шагах позади Саске. Надеюсь, мне не будет очень больно.
Мне было очень больно. Я смахиваю слёзы и, не удержавшись, горько всхлипываю. Рядом раздаётся тяжёлый вздох, и сильные руки крепко обнимают меня, притягивая к горячему телу. Мягкие губы касаются щеки, и сонный голос произносит:
– Ну, чего ты? Всё хорошо, Наруто, успокойся, – Саске крепче прижимает меня к себе, и я обнимаю его в ответ, кладя голову на его плечо. Он целует меня в макушку. – Спи.
Прижимаюсь к нему. Тепло, хорошо, надёжно. Закрываю глаза.

Прохладный ветерок нежно щекочет кожу, сквозь сомкнутые веки пробивается сияние утреннего солнца. Чёрт, выбрал место для ночлега – хоть бы сверился, где какая сторона. Светит прямо в лицо. Что я за идиот? Поднимаю голову, недовольно жмурясь, оборачиваюсь на спящего рядом Наруто. Надеюсь, его ничто не потревожило.
Ну, конечно. Хитрая бестия спит на животе, уткнувшись лицом в сгиб локтя моей правой руки. Молодец. Большая часть нашего импровизированного одеяла лежит на нём, я почти раскрыт. Ничего, всё равно пора вставать. Тихонько высвобождаю руку из-под Наруто, выбираюсь из нашей «кровати», выхожу из пещеры.
Тело обдаёт холодным воздухом, заставляя поёжиться. Оглядываю местность: ущелье покрыто сизой дымкой, нежная зелень травы колышется под ногами, где-то в стороне слышно журчание воды. Иду на звук и обнаруживаю небольшой ручей. Значит, у нас есть питьевая вода. Отлично.
Привожу себя в порядок и возвращаюсь в пещеру. Наруто уже проснулся и полулежит в ворохе нашей одежды, высунув наружу взлохмаченную голову и щуря глаза от яркого света. Присаживаюсь возле него.
– Ты как?
– Пить хочу… – хрипло отвечает он. – Воды… Саске…
Обнимаю, осторожно помогаю встать на ноги, веду из пещеры.
– Тут ручей рядом.
Наруто послушно бредёт, увлекаемый моими руками, вздрагивает от соприкосновения кожи с утренней прохладой. Отвожу его к воде, усаживаю на берегу. Он наклоняется, зачёрпывает влагу, жадно пьёт с ладони. Я аккуратно обтираю мокрой ладонью его плечи, спину, спускаюсь ниже. Наруто замирает, подняв голову.
– Залезай в воду, – негромко говорю ему, – я помогу тебе искупаться.
Он слабо встряхивает копной спутанных волос, отстраняется от меня.
– Нашёл немощного, тоже мне, – недовольно ворчит. – Сам справлюсь.
– Да мне не трудно, – усмехаюсь, встаю и иду обратно к пещере. – Ну ладно, посмотрю, чем тут можно подкрепиться.
Пока Наруто занимается собой, я обхожу окрестности на предмет обнаружения чего-нибудь питательного. Мне везёт: я нахожу дикие фрукты и – слава ками! – небольшую стайку перепелов, которые после «знакомства» с Катоном превращаются практически в готовое блюдо. Возвращаюсь с добычей, довольный до… в общем, очень довольный. Наверно, так же гордились собой наши далёкие предки, принося добычу в своё стойбище.
Белобрысая сволочь при виде меня сгибается пополам и заразительно хохочет. Ну, и что смешного?
– Са-аске! Ха-а-а… – он пытается вдохнуть и снова закатывается. – Ты… ты похож… на первобытного охотника!
Угу. Вот, значит, как.
– Ты тогда кто? – спрашиваю с невозмутимым видом.
Замолкает, задумывается, соображает и смущается. Да ладно тебе. Сажусь рядом и протягиваю ему фрукты и пару птичек.
– Ешь давай.
Наруто без возражений принимается за еду. Я присоединяюсь к нему, и на некоторое время воцаряется тишина, прерываемая лишь хрустом отрываемых от птичек перьев и смачным чавканьем этого невоспитанного белобрысого гадёныша, который так и не научился культурно есть. Он чувствует моё отношение и старается лопать потише, но всё равно слышно.
– Саске, – поднимаю голову, вопросительно вскидываю бровь. – Как далеко мы от Конохи?
– Далеко, – подтверждаю я. – Мы за горным хребтом, к западу от деревни, почти на границе Страны Огня.
– Ого, – удивляется Наруто. – Как это ты так ухитрился? Это же сколько… четыре дня? Пять?
Усмехаюсь.
– Я применил к тебе дзюцу сна, чтобы ты мне не мешал, и принёс сюда. Четыре дня – я шёл в темпе и использовал перемещение. Не волнуйся, здесь нас никто не найдёт.
– Угу, – кивнул Наруто. – Мы останемся тут или пойдём дальше?
Я поднялся, отряхивая руки.
– Пойдём дальше, усуратонкачи. Я знаю одно симпатичное место недалеко отсюда, там есть, где устроиться, есть вода, есть плодовые деревья, есть дичь. Пока остановимся там, сообразим какое-нибудь временное жилище, а дальше посмотрим.
– Хорошо. Когда выходим?
– Сразу же, как только тебе станет лучше.
Наруто проглотил последний кусочек и встал, держась за протянутую мной руку.
– Мне уже лучше, Саске. Давай отправимся сегодня.

Ками-сама, как же здесь красиво! Я и представить себе не мог, что такое бывает.
Мы уже несколько дней живём в том месте, куда привёл меня Саске. Небольшая полянка, затерянная среди горных вершин, обрамлённая тенистой зеленью огромных деревьев, сочный травяной ковёр под ногами, прохладный горный ручей и – это просто мечта – горячий источник! Удивительно, что это место до сих пор не обжито – настолько здесь здорово. А впрочем, ничего удивительного, если вспомнить, как мы сюда добирались. Скажу честно, не будь мы шиноби, мы уже сто раз упали бы в пропасть и разбились о камни. И так-то было очень тяжело – я чуть не сорвался один раз, и, если бы не Саске, который вовремя рванулся и успел меня поймать, то я не стоял бы сейчас здесь и не восхищался местными красотами.
Кстати, о красотах. Саске-теме с наглым видом расселся в источнике и, усмехаясь, манит меня пальцем. Меня это начинает беспокоить: та трепетная нежность, с которой он со мной обращается, думая, что я этого не замечаю, эти его взгляды, от которых становится жарко, то, как он ночью прижимает меня к себе, когда полагает, что я уже сплю. Мы ложимся вместе – здесь по ночам холодно, а никакого укрытия, которое могло бы сохранять тепло и защищать нас от осадков и ветра, у нас пока нет. Пока, да. Саске сказал, что мы будем строить дом. Здесь есть несколько старых деревьев, которые запросто можно убрать, чтобы дать больше света молодым, ну, а нам – материал для постройки. Пока мы лишь срубили несколько крупных веток и сделали из них шалаш. За перевалом есть селение, мы хотим наведаться туда, закупить инструменты – они нам очень и очень пригодятся.
Неторопливо раздеваюсь, делая вид, что не замечаю голодного взгляда, и залезаю в горячую воду. Температура очень комфортная – достаточно тепло и, в то же время, не обжигает – и я расслабляюсь, усевшись на плоский камень.
Теме, немедленно прекрати так на меня смотреть…

Добе, ты смешной, честное слово. Ну, чего ты меня так боишься? Ты же сам целовал меня, когда думал, что я без сознания. Глупенький, я ведь не причиню тебе вреда. Только не тебе.
Было время, когда ты меня раздражал, было время, когда я тебя ненавидел, было время, когда я даже хотел тебя убить. А впрочем, неважно, чего я хотел – ты по-любому занимал все мои мысли, днём и ночью передо мной маячил твой образ, и я сотни раз хотел сорваться, бросить всё и вернуться к тебе. Ты этого не знаешь, добе, и никогда не узнаешь, но я тянулся за тобой. За твоей волей к жизни, твоей неистощимой энергией, твоей силой.
Ты красивый, Наруто. Только сейчас, оказавшись наедине с тобой вдали от привычного мира, оторвавшись от суеты и бесконечной череды событий последних лет, я смог, наконец, взглянуть на тебя не как на шиноби, друга, соперника, врага, а просто как на человека. Здесь нет никого и ничего, что могло бы вмешаться, никаких обстоятельств, способных повлиять на нас – лишь ты и я, как есть. И я вижу перед собой не бывшего товарища по команде номер семь, а очень милого парня, ростом всего на пару сантиметров ниже меня, солнечные блики отражаются в светлых волосах, глаза соперничают в цвете с небом, тонкие полоски на щеках совершенно не портят, а, наоборот, придают некое очарование, я бы сказал. Тело великолепно: идеальная фигура – ладная, подтянутая, тугие мышцы перекатываются под смуглой кожей, кошачья грация движений, сдержанных и экономных – ничего лишнего, нет подростковой угловатости и неловкости, а только чуть расслабленная готовность хищника перед прыжком. Красивый.
Ты смущаешься, бросаешь непонимающие взгляды из-под светлых ресниц, словно хочешь спросить и не решаешься. Сидишь на противоположной стороне и делаешь вид, что тебя здесь нет. Я решительно приближаюсь к тебе.
– Наруто.

Твой голос кажется слишком громким, я даже вздрагиваю. Чувствую себя странно. Да, я сам тебя поцеловал тогда, в Конохе, и не боялся этого. А здесь, сейчас я почему-то робею и не знаю, как себя вести. Глупо, наверно, но вот так.
Ты придвигаешься вплотную и обнимаешь меня за плечи. Несмотря на теплую воду, у меня мурашки по коже. Притягиваешь, обхватываешь ладонями лицо. Твой взгляд полон нежности. Саске…
Закрываю глаза, и ты, словно спрашивая разрешение, осторожно прикасаешься губами к моим губам. По телу проходит дрожь, на миг возникает желание вырваться из твоих объятий, отстраниться, оттолкнуть… но я лишь послушно приоткрываю рот, позволяя тебе делать то, что ты хочешь. Поцелуй становится глубже, и низ живота пронзает странное, незнакомое, непонятное, потрясающее ощущение, и я отвечаю тебе, сначала робко, но затем, подбадриваемый мимолётными поглаживаниями моего языка твоим, всё более страстно. Обняв тебя, прижимаюсь сильнее, глажу твою спину, несильно прикусываю верхнюю губу. Ты отрываешься от меня, коротко вздыхаешь и припадаешь к моей шее, проведя линию от подбородка до ямочки между ключицами. Охаю, запрокинув голову назад, запоздало соображая, что так лишь даю тебе больше простора для твоих игр с моим телом. Ты незамедлительно пользуешься этим и, спустившись ниже, облизываешь кожу вокруг соска и, захватив его губами, нежно посасываешь. Я вскрикиваю, вцепившись в твои волосы, и твоя рука тут же ложится мне на грудь, зажимая пальцами второй сосок. Саске, нет, не надо, пожалуйста… прошу тебя… только не останавливайся…
Ты легко поднимаешь меня, выталкивая на поверхность, и сажаешь на краешек нашего своеобразного бассейна, сам оставаясь внизу. Осознаю положение, в котором нахожусь, и вспыхиваю от смущения. Ты улыбаешься и, ласково погладив, спокойно раздвигаешь мои ноги. У меня пылают щёки, я напрягаюсь, пытаясь сжаться, но ты не даёшь: подхватив руками снизу, ты приподнимаешь мои коленки и подныриваешь под них плечами. Я свожу бёдра, касаясь внутренней стороной твоего лица, и ты, улыбнувшись, целуешь меня там. Всхлипываю от новой жаркой волны, затопившей меня, и снова развожу ноги. Ты гладишь меня по задней стороне бёдер, то надавливая, то едва касаясь, проводя по разгорячённой коже краешками ногтей. Перемещаешься чуть выше, несильно сжимая ягодицы. Застонав, я падаю на спину, твои руки перемещаются на живот и грудь, а голова опускается к… нет, Саске! Не надо туда! Не… ох, боже...
Твой язык обжигает, словно пламя. Влажно, горячо… приятно…
Солнечный свет меркнет, все мысли и чувства теряются под напором твоей страсти, растворяются в огне желания, охватившем меня. Я и сам не замечаю, как отвечаю тебе, поднимая бёдра навстречу, лаская руками твою голову и плечи. Так не бывает. Не может быть. Это… это… слишком хорошо.
Твои пальцы скользят по ложбинке между ягодицами, пробираясь к самому сокровенному месту. Неторопливо, бережно ты ласкаешь меня там, поглаживая, легонько надавливая, массируя, обводя вокруг. Непонятно, страшно… желанно…
Я замираю, когда ты вводишь палец полностью, и непроизвольно напрягаю мышцы, сжимаясь вокруг тебя. Ты продолжаешь нежно посасывать мой член, одновременно успокаивающе гладя по животу, и я расслабляюсь и позволяю тебе ласкать меня внутри. Осторожно начинаешь двигаться, через какое-то время добавляешь второй палец, проникаешь глубже, и я вскрикиваю, выгибаясь дугой, от чего-то невероятного, удивительного, такого сильного, жаркого и… боже, я ещё хочу! Ты, словно слыша меня, повторяешь свой манёвр, входя ещё глубже, чётким, по-учиховски выверенным касанием атакуя ту же самую точку, вырывая у меня ещё один вскрик. Новый толчок, и я сам насаживаюсь на тебя в страстном желании получить больше этого прекрасного ощущения. Саске, пожалуйста, ещё!
Мои стоны эхом разносятся по поляне, смешиваясь с твоим тяжёлым хриплым дыханием. Движения внутри – сладкие, упоительные, добавленный третий палец встречен протяжным стоном, слетевшим с припухших от собственных укусов губ. Бёдра пронзает спазм, я судорожно цепляюсь за твои плечи, притягивая тебя ближе.
Ты убираешь руку, и я чуть не плачу от резкого, внезапного чувства пустоты. Но твоё тело тут же опускается сверху, и я обнимаю тебя ногами, стремясь сократить разделяющие нас крохи пространства, прижаться так тесно, как только можно, чтобы ты был рядом… Саске, мой Саске…
Что-то горячее и влажное касается моих ягодиц. Перестаю дышать. Ты успокаивающе целуешь моё лицо, опустив руку вниз и водя там этим… о чём мне даже подумать стыдно. Я, наверно, краснею, потому что ты ласково улыбаешься и прижимаешься губами к моей переносице. Аккуратно, несильно надавливаешь, я закрываю глаза, стараюсь расслабиться. Ты действуешь очень бережно, лёгкими толчками продвигаясь вглубь. Немного больно, но я пережидаю, подчиняясь тебе, отдаваясь твоим умелым рукам, гладящим мои бёдра и живот, мимолётным прикосновениям языка, путешествующего за ухом, глазам, в которых светятся звёзды. Ты входишь наполовину, останавливаешься, целуешь меня в губы – нежно и неторопливо, водишь ладонью по члену, отвлекая от дискомфорта. Спавшее было возбуждение накатывает с новой силой, и я опять начинаю стонать, прижимаясь к твоей руке. Ты даришь мне очередной страстный поцелуй и одним движением входишь до конца, ловя мой крик в свои губы. Я подаюсь навстречу, принимая тебя, потрясающее чувство заполненности отзывается сумасшедшей радостью, желание охватывает каждую клеточку моего тела. Глажу ступнями твою спину, призывая к активным действиям, и ты начинаешь двигаться, а я… я просто растворяюсь в пелене наслаждения.

Я абсолютно счастлив. Наруто, мой любимый добе, ты здесь, со мной, стонешь и вздрагиваешь от моих толчков, царапаешь плечи, вцепляешься в волосы, выгибаешься, прижимаясь ко мне грудью. Твоё дыхание сбилось, раскрасневшееся лицо покрыто испариной, я чувствую бешеное биение сердца – такое же сильное, как и у меня. Кричу с тобой в унисон, ускоряясь, вжимаясь тебя – ближе, глубже – так, чтобы ничто не смело нас разделять. Ты хрипишь что-то нечленораздельное и вдавливаешься в меня животом, я ощущаю твой пульсирующий член, влажный от смазки, обхватываю его ладонью, ласкаю – рывками, в такт моим движениям внутри тебя. Ты разбрасываешь руки в стороны, хватаешься за пучки сочной густой травы, с хрустом выдёргивая её из нагретой летним солнцем земли, и, выгнув шею, протяжно стонешь сорванным от криков голосом. Твои бёдра сводит сладкой судорогой, и в моей ладони становится жарко и влажно, а ты сжимаешься вокруг меня с такой силой, что я, не в силах больше сдерживаться, рывком вхожу до конца и со стоном изливаюсь в тебя.
С трудом выдохнув, совершенно без сил наваливаюсь сверху. Ты обмякаешь подо мной, перепачканные землёй и свежей зеленью пальцы разжимаются, бёдра бессильно опускаются, дыхание тяжёлое и частое. Заставляю себя поднять голову и поцеловать тебя, потом ещё и ещё – пока не увижу твою реакцию. Ты вначале не отзываешься, но после нескольких успокаивающих движений руками по вздымающимся бокам переводишь на меня усталый взгляд и улыбаешься. Наруто, любимый мой.
Осторожно выхожу из тебя и укладываюсь рядом. Ты тут же льнёшь ко мне, и я крепко тебя обнимаю. Медленно перебираю твои волосы, закрываю глаза и не думаю ни о чём. Мне так хорошо сейчас, что хотелось бы, чтобы этот момент длился вечно.

– Саске…
Вожу пальцами по твоему животу. Ты закрыл глаза и делаешь вид, что спишь, но, судя по твоей улыбке, тебе это очень нравится. Приподнимаюсь на локте, разглядываю тебя и уже не чувствую прежней неловкости. Теме, какой же ты красивый сейчас, если б ты только знал.
Прижимаюсь щекой к твоей груди, ты трогаешь мои волосы. От медленных ласкающих движений твоих пальцев по телу бегут мурашки. Дыхание понемногу успокаивается, тело охватывает приятная истома, разгорячённую кожу поглаживает лёгкий ветерок, горячие брызги из источника щекочут пятки.
Я замираю, прислушиваясь к шелесту листьев. Деревья словно поют для нас – так красиво и нежно, в ветвях задорно щебечут птицы, тихо булькает подземный родник в нашем маленьком природном бассейне, журчит ручей. И мы с тобой – посреди этого великолепия – вдвоём, вместе, только ты и я, и никого больше.
Та, другая жизнь, оставленная за спиной, кажется такой далёкой и… даже не знаю, как будто это всё не со мной происходило. Тренировки, миссии, сражения… какие-то нелепые ценности, которые я должен был защищать… всё кажется таким мелким, никчёмным, ненужным, неважным. Коноха… я всегда хотел вернуть тебя в Коноху, Саске, а теперь, когда я сам ушёл, я уже не хочу возвращаться. Пожалуй, я начинаю понимать тебя. Коноха – это жёсткие рамки, в которые тебя загоняют, это клетка, в которой ты задыхаешься и лишь тоскливо взираешь на свободу сквозь прутья решётки, это лабиринт, в котором, куда не ткнись, упираешься в глухое равнодушие и непонимание. Это место было моим домом, и оттого мне больно так думать. Осознание всего этого не доставляет радости.
Но у меня есть ты, наша любовь, и то, что мы хотим создать и обязательно создадим вместе. Мерное дыхание, ровный стук сердца, тепло кожи под моей щекой, сильная рука, лежащая на плече – ощущение надёжности и доверия цепляет за сердце, сбивает пульс, обрывает вздох. Ты, словно чувствуя мои мысли, обнимаешь крепче, и я подаюсь к тебе, придвигаясь ещё ближе, касаюсь ладонью груди – там, где бьётся твоё сердце, переплетаю ноги с твоими. Саске, родной мой, мне так хорошо с тобой сейчас, что я хотел бы, чтобы этот момент длился вечно.

Ты начинаешь засыпать в моих объятиях, меня тоже охватывает дремотная пелена. Наше дыхание становится тихим и спокойным, мы оба расслаблены, ощущая надёжность в цепкой хватке рук, всю силу и глубину наших чувств, уверенность в будущем, в тебе, во мне, в Нас.
И перед тем, как отдать себя сладкой неге сна, мы устремляем друг на друга томный взгляд усталых глаз, сияющих нежностью, и, улыбнувшись, едва слышно – только для нас двоих – всей душой, всем сердцем на выдохе произносим:
– Люблю…

@темы: не мое, подарки

---

картиночки какая прелесть у эллер

любоваца

@темы: картинки

---

ооооооооооо почитать.............

28.03.2010 в 19:21

Пишет  animesai:

боже я так писать не умею......
СПИСОК БУДЕТ ПОПОЛНЯТЬСЯ
вот наткнулась на несколько потрясающих ориджей. и читая магию стихий я поняла почему я просто люблю и обожаю фантастику. и еще я так написать никогда не смогу. боже какой всплеск чувств, все переплелось в нем любовь, нежность, секс, ревность, безудержные фантазии. жаль что он не закончен..... но прочитала я его на одном дыхании и не могла оторваться пока не дошла до последней написанной главы.
МАГИЯ СТИХИЙ
еще один оридж того же автора, такой же потрясный
ТЬМА
а вот здесь еще один оридж, это не фантастика, но........... те кто любят ХЭ прочитайте обязательно, здесь тоже чувства и любовь
We never trust
еще один оридж. читая его я в начале зажглась, в середине впала в депрессию, потому что оба дураки, а в конце чуть ли не плакала от ХЭ
СНЕГ</
этот оридж жесток в начале, но чем дальше тем все лучше и нежнее
ВЫПУСКНИК
девочки советую вам это прочитать, я хотела разместить это чудо у себя в дневе но увы и ах авторы против, и разрешили оставить только ссылку, так что жмите и наслаждайтесь этаким прекрасным чудом. и по секрету там очень много буковок так что поздравляю вас с праздником и желаю получить наслаждение от прочитанного
ВОТ САМА ССЫЛЬ ЗИМНЯЯ ИСТОРИЯ

я вот тут прочитала оридж, и представьте мне очень понравилось, называется "Частные уроки" представьте 337 вордоских страниц я балдею
вот ссыль на днев ЧАСТНЫЕ УРОКИ
до чего же я люблю читать, и чтобы было много-много букв

совсем недавно прочитала прекрасную вещь называется "ниотамори" автор  Luna_Celena, необыкновенно написано, ничего подобного раньше не читала. это ссылка на 9 глав ниотамори

а это ботаник
главы 1-8
главы 9-17

@темы: ссылки

---

полезные ссылки

26.11.2009 в 19:15

Пишет  animesai:

полезная ссылка....
www.diary.ru/options/member/?avatar для вствки аватарки

www.diary.ru/options/member/?profile для подписи под аватаркой

@темы: ссылки

---

сливки и шоколад

07.01.2010 в 17:19

Пишет  animesai:

Сливки и шоколад. фик подарок.
Название: Сливки и шоколад
Автор: animesai
Бета: [J]vanilla2411[/J]
Фендом: Наруто
Жанр: романтика
Направление: слеш
Предупреждения: яой, ООС персонажей, АU
Пейринг: Саске/Наруто
Рейтинг: NC-17
Саммари: один день из жизни нашей парочки
Дисклеймер: Кишимото Масаши
Состояние: закончен
Разрешение на размещение: только с разрешения автора или беты
От автора: : это подарочек для моей любимой [J]vanilla2411[/J] в благодарность за то, что она есть, и помогает мне во всем

По лестнице медленно поднимается красивый блондин, Узумаки Наруто. Он возвращается с работы, которая его совсем не удовлетворяет, хотя и приносит неплохой доход. Молодой мужчина идет уставший и грустный. Вот он подходит к двери, вставляет ключ, открывает дверь и проходит в большую, светлую, как и он сам, квартиру. Бросает устало ключи на тумбочку, снимает ботинки и проходит в зал. Вдруг сзади его нежно обхватывают сильные руки и прижимают к знакомой груди:
- А я тебя ждал. Почему так долго?
- Было много работы… И я очень устал…
Сильные руки разворачивают его. Повернувшись, он встречается взглядом с темными глазами, полными любви и нежности, и сразу усталость как рукой снимает, а губы тянутся к мягким губам любимого. Но тот отстраняется и шепчет:
- А у меня для тебя сюрприз.
Светлая бровь приподнимается в немом вопросе.
- Пойдем в спальню…
И блондина легонько тянут за руку в направлении спальни. Он идет, не сопротивляясь. Наруто доверяет этому темноволосому молодому мужчине, Учихе Саске, который частенько устраивает ему сюрпризы, не только поднимающие настроение, но и доставляющие неземное удовольствие.
Зайдя в спальню, блондин видит разобранную и застеленную чистым хрустящим бельем огромную кровать, рядом столик, накрытый белоснежной салфеткой. Что находится под ней, трудно угадать. В руке у Саске, как по волшебству, появляется шелковая голубая лента.
- Разреши, я завяжу тебе глаза?
Наруто кивает - такого раньше не было, его ждет новый сюрприз, брюнет ни разу не повторился.
Завязав глаза, его ведут за руку к кровати. Руки любимого быстро проводят по плечам, спускаются по груди и начинают расстегивать пуговицы на пиджаке, блондин протягивает свои руки к Саске и хочет ощутить любимого в своих объятиях, но его руки отстраняют, и тихий голос говорит:
- Не надо, сегодня все для тебя…
Пиджак и рубашка исчезают, мягкие пальцы нежно разминают грудь и живот, опускаются ниже, расстегивают ремень и молнию на брюках, которые вместе с нижним бельем скользят вниз. Наруто чувствует теплое дыхание на своей возбужденной плоти. И вот он стоит полностью обнаженный и слепой, как котенок. Руки любимого опять проводят по плечам и с силой надавливают на них, принуждая светловолосого мужчину опуститься на кровать.
- Ложись поудобней, - Наруто подчиняется.
Слышится шум пододвигаемого столика, блондин хочет снять ленту с глаз, но его останавливает рука Саске.
- Ну какой же это будет сюрприз, если ты его увидишь?
Слышится шорох снимаемой салфетки, и вдруг сосок обжигает холод, бусинка соска твердеет и увеличивается в размерах, блондин прогибается со стоном. Кусочек льда продолжает путешествие вокруг соска, другая рука Саске массирует возбужденную плоть Наруто, слегка сжимает яички, перекатывает их между пальцами. Холод вокруг соска пропадает, и теплый рот захватывает твердую бусинку в плен, твердый язык теребит сосок, затем следует укус, который тут же зализывается, прогоняя боль и вызывая стон у Наруто.
Теперь блондин ощущает холод в промежности, кусочек льда скользит между ягодиц, стремясь дотронуться до звездочки ануса. Наруто стонет от неожиданности. Но вот льдинка прошлась по кругу сжатых мышц, и проникла вглубь теплой пещерки. Анус сжимается, не давая холодному кусочку покинуть теплый плен. Руки опять пропадают, слышится щелчок открывающейся крышки баллончика. Саске встряхивает баллончик со взбитыми сливками, склоняется над блондином и выдавливает их на каждый сосок в виде розочки. Слышится приглушенный смех обоих любовников. Один смеется от того, что щекотно, другой - от того, как забавно это выглядит. Но брюнет не останавливается на этом: он опускает баллончик ниже, опять нажимает и заполняет сливками ямку пупка, потом еще ниже - и покрывает всю длину возбужденного члена блондина причудливыми белыми змейками, а красную головку увенчивает, как и соски, розочкой. Наруто чувствует, как к губам прислоняется что-то прохладное, в нос ударяет аромат свежей клубники.
- Открой ротик и откуси…
Блондин подчиняется, откусывает и с наслаждением жует. Саске выдавливает себе на палец немного сливок и приближает его к губам любимого, размазывает и тут же припадает к ним в жадном поцелуе, слизывая приятную сладость. Потом отстраняется:
- Боже, какое зрелище - белые сливки на загорелом теле, прямо сливки на шоколаде.
Брюнет снова склоняется, теперь уже над сосками, и начинает их вылизывать, посасывать, чтобы не осталось ни капельки белого безумия. И вот соски вместо белых становятся естественного коричневого цвета, губы покидают их и опускаются к пупку. Язык зарывается в белую массу, проникая глубоко в ямочку. Блондин стонет, - эти ласки сводят его с ума - но брюнет не останавливается. Пупок вылизан, настала пора и ждущего своей ласки члена. Упрямый язык облизывает яички, ведет дорожку по извилистым змейкам прямо к розочке на кончике, губы смыкаются на головке и всасывают ее, освобождая от белой розочки. Пососав еще чуть-чуть головку, словно она самая вкусная красная вишенка, губы отстраняются. Блондина переворачивают на живот, опять слышится звук сработавшего баллончика, и Наруто чувствует, как его ягодицы покрываются сливками, тонкий носик баллончика просовывается между ягодиц и щелка заполняется вкусным лакомством. Тут же губы и язык брюнета начинают слизывать эту белую красоту, заодно зубки Саске покусывают аппетитные половинки, оставляя на них красные пятна. Когда обе половинки вылизаны, блондина ставят на колени, раздвигают ягодицы пошире, и мягкий требовательный язык начинает вылизывать заполненную щель. Язык не только вылизывает, он пытается проникнуть вглубь такой заманчивой цели, как розовая звездочка.
- Какой же ты вкусный, Наруто!
Блондин теряется в ощущениях, стоны переходят в хрипы, он не может больше терпеть, он тоже хочет доставить удовольствие любимому. Наруто выворачивается из цепких рук брюнета, срывает ленту с глаз и видит перепачканную, но довольную мордашку любимого. Рядом на столике сливки, клубника и шоколад.
- Я еще не закончил, - Саске морщит носик.
- Я не могу один получать удовольствия.
Наруто подминает под себя брюнета, хватает со столика шоколад. Шоколад мягкий, моментально расплывается в руке у блондина, и тот не спеша, точно так же, как и перед этим брюнет, начинает наносить шоколад на белоснежное тело. Сначала оба соска, темная полоска бежит к пупку, испачкав его, приближается к члену, обхватывает его - и вот напряженный член весь покрыт коричневой смазкой, а рука блондина метнулась к губам, измазав их. Саске, высунув язык, начинает слизывать шоколад, Наруто наклоняется, берет в плен шоколадный язык и начинает его посасывать. Потом отстраняется:
- Теперь ты - сливки под шоколадом, - смеется Наруто.
Наруто целует Саске, потом спускается к бьющейся жилке на шее, потом еще ниже к шоколадным соскам, вылизывает их. Брюнет не может больше терпеть, он тянет Наруто на себя, массируя ягодицы и раздвигая их, приставляет свой напряженный шоколадный член к дырочке любимого, натягивает его на себя и начинает подкидывать бедра, пытаясь проникнуть глубже в желанную теплоту. Наруто задыхается, потому что член Саске постоянно попадает по простате, даря блондину вселенское счастье. Слишком длинная прелюдия быстро приводит к разрядке обоих любовников.
- Ммм… Саске, это было вкусно! Спасибо! - прошептал довольный, улыбающийся Наруто, целуя сладкие губы любимого…

Ну и кто после этого поспорит, что сливки и шоколад – это не верх блаженства?

@темы: не мое

---

дайте мне что-нибудь......

дайте мне что-нибудь почитать хорошее позитивное.....

@темы: мои мысли

---

ну вот я и здесь

ну вот я и здесь! здесь будет все!!!!

@темы: мои мысли